Дочь «Науки»

Что значит быть первой

— Оксана, мне кажется, ваша семья — это почти уникальный случай дружности, искреннего единения и взаимной поддержки. Расскажи, как вы росли, как воспитывали родители? — Детство прошло в селе Сросты, где и расположено наше хозяйство. Там я прожила 15 лет. Родители — достаточно строгие в воспитании, особенно мама. Она ведь работала завучем в школе, поэтому в детстве я даже помышлять не могла о том, чтобы прогулять урок или как‑то еще нарушить дисциплину. И, конечно, я не имела права быть не отличницей. Соревнования и мероприятия, которые проводились в селе, лыжи, турслеты — участвовала везде. Плюс фамилия на А. Первая в классном журнале — и каждый урок начинался с меня. Конечно, все это наложило определенный отпечаток: подсознательно ты к этому привыкаешь — быть всегда готовой. — Родители гордились старшей дочерью? — Скорее, постоянно держали в тонусе. Когда я приходила со школы с пятерками в дневнике, папа всегда говорил: ты не думай о себе как о звезде, вот в институт поступи… — Вроде как первая в галльской деревушке не обязательно будет лидером в Риме? — Да, и однажды папа мне сказал, что они с мамой нашли физико-математический класс в рубцовской школе — единственный, который работает по особой программе. И добавил: ты пока его не потянешь, но мы тебя подготовим. Начали они это делать своеобразно. Папа (по образованию, кстати, он педагог), в то подготовительное лето раздобыл где‑то два университетских учебника по физике и решил, что я в девятом классе вполне смогу их освоить. Мама тоже по математике взяла сложный уровень и решала со мной задачи все выходные и вечера. Нужно отдать родителям должное — подготовили. После девятого класса я перевелась в класс с физико-математическим профилем, и там на олимпиаде заняла второе место. — Оксана, а вот интересно — только тебе как старшему ребенку в семье такой груз внимания выпал? — Младшую сестру и брата готовили похожим образом, поэтому мы все окончили среднюю школу с медалями. У всех красные дипломы в институтах, кто‑то пошел еще выше, в аспирантуру — в общем, не зря мы называемся «Наука». Всегда перед нами была установка: нужно учиться. Если не учитесь — вот двор, идите работать. — О, про это тоже любопытно было бы узнать — работа по двору предполагалась «автоматом»? — Конечно! Всегда был огород. Папа был бригадиром овощеводческой бригады, и мы все лето ходили полоть лук-севок. Физической работы всегда хватало, и это даже не обсуждалось: дети делают всю работу дома, во дворе и огороде. Поэтому у меня была всегда мечта в детстве поехать в лагерь на подольше, но меня отпускали только на один сезон. Мы все время были с родителями рядом и до самого института сами себе практически не принадлежали. — Ты училась в Новосибирске? — Да, в госуниверситете экономики и управления. Можно сказать, первая из семьи проторила дорогу в столицу Сибири. Брат и сестра тоже окончили новосибирские вузы. Так было проще — жить в одном городе под присмотром друг друга.

Профессия — экономист

— Оксана, ну вот и началась городская жизнь. Захватил большой и шумный мир? — Старт в городе был хороший. Отучилась по специальности «бухучет и аудит». Сразу после института пошла работать в консалтинговую фирму. Было очень жестко, я пропадала на работе днями и ночами, но зато быстро накопился опыт в разных отраслях. Затем новый поворот — я довольно долго проработала экономистом в одной крупной фармацевтической компании, где познакомилась со своим будущим мужем, тоже экономистом по образованию. Он там занимал руководящую должность. — Интересно, когда жизнь снова повернулась в сторону от города? — Фармакомпания, где мы работали с Романом, была третьей в России по объемам продаж. Появились свободные деньги — за ними последовали и интересные проекты. Собственник в какой‑то момент решил зайти в сельхозбизнес и начал скупать в окрестностях Новосибирска бывшие колхозные земли. Меня поставили финансовым директором агрохолдинга, в который вошли четыре или пять хозяйств. Но буквально на пике карьеры в агрохолдинге я ушла в декретный отпуск, за ним последовал второй. Воспитывая двоих детей, я, конечно, поменяла свои приоритеты и решила уволиться. К этому моменту у компании дела пошли на спад. Вскоре и от фармацевтической кампании, и от агрохолдинга ничего не осталось. — Вот как бывает — финансовый гигант растворился без следа… — Ну, не совсем без следа — мы с мужем всегда будем эту компанию вспоминать с ностальгией. Она нас свела, мы много лет проработали бок о бок, там я поняла, что супруг для меня является самым близким и надежным товарищем. Мужчину с более правильными ценностями я не встречала до сих пор. Надеюсь, что и мои ценности вполне ему под стать. — Даже не сомневаюсь — ты из той редкой породы людей, которые точно знают, что такое хорошо, что такое плохо и никогда не путают белое и черное. Оксана, в семье появились дети. Что потом? Ты ведь без дела сидеть не можешь! — Когда дети подросли, начала работать в крупной российской торговой компании. Посвящала ей два дня в неделю и при этом очень много общалась с собственником. Со временем встал выбор: я могла перейти в эту компанию на постоянной основе, но не лежала душа к торговле, не мое это. И тут случился ковид. Стало понятно, что жить постоянно в мегаполисе невозможно — нужно было ехать в деревню, на дачу или за город, чтобы дети хотя бы на улицу могли выйти погулять. Какие‑то страшные штуки происходили в мире — и непонятно абсолютно, чего ждать. А в родных Сростах есть медицина, там хорошо и безопасно.

Деньги: свои и чужие

— Получается, сама жизнь расставила приоритеты… — Есть еще один момент: я каждое лето проводила в деревне, мы много разговаривали с родителями, всегда ездила по фермам и полям… Но одно дело, когда ты здесь просто в качестве наблюдателя, другое — когда погружаешься непосредственно в дела. Да, я была финансовым директором агрохолдинга, но когда ты не хозяин, отношение совершенно другое. Постепенно я включилась в работу в семейном хозяйстве. Сначала взяла на себя продажи, и стало получаться — тем более стояли золотые для сельского хозяйства времена. — О да, те годы многие аграрии вспоминают с теплой грустью. — Два года были просто волшебные, конечно! Мы рассчитались по долгам, купили превосходную технику, о которой давно мечтали. Людям смогли предложить достойную зарплату. И вот именно в эти годы я вхожу в сельское хозяйство. Это было классное время, которое, конечно, уже не повторится. — Еще Гераклит сокрушался по поводу невозможности зайти дважды в одну реку… Как я понимаю, первоначальный круг ответственности — продажи сельхозкультур и знаменитых аброновских герефордов — со временем начал расширяться. Не было страшно? — Еще бы! Примерно через год с того момента, как начала заниматься продажами, папа передал мне все финансовые вопросы хозяйства — мол, ты всю жизнь это делаешь и тебе экономика легко дается. Но одно дело считать чужие деньги и, можно сказать, тренироваться на них. Совсем иначе, когда понимаешь, что за этими деньгами стоят люди, которые работают в нашем хозяйстве: они должны своевременно получать зарплату, быть обеспечены средствами производства. В такие моменты всегда помогал советом папа, который прекрасно умеет ловить, что называется, моменты: если он говорит, что на этой неделе надо покупать комбайн, а на следующей что‑то другое, значит, именно так и нужно поступить. У него ведь огромный опыт уже наработан, а для меня тогда все это количество договоров купли-продажи буквально свалилось на голову. Не спала ночами. — Так переживала? — Не столько переживала, сколько переваривала в голове каждую мелочь. Сейчас я уже понимаю, конечно, что рынок в аграрной отрасли — это довольно ограниченное пространство, в котором все друг друга знают, а, значит, с любой стороны — продаж или покупок — всегда можно договориться, и что все здесь построено на взаимном доверии и уважении. Любые вопросы решаемы, просто нужно уметь их обсуждать. Интересно, что на первых порах именно вот эта необходимость к кому‑то идти, о чем‑то договариваться, вселяла в меня ужас. Только в прошлом году стало легче. То есть работы меньше не стало, ответственности тоже не убавилось. Просто я поняла, что каждый день будет возникать куча вопросов и проблем, которые ты еще вчера никто не предвидел, но их просто нужно брать и решать.

Пространство для творчества

— Да уж, сельское хозяйство — вещь непредсказуемая. А если сравнивать с работой экономиста в крупной компании, там тоже хватало неожиданностей? — Я знаю, что такое приходить на работу в красивом костюме, пить кофе с утра, а потом садиться за ноутбук и считать свои циферки. В промышленной компании, в должности экономиста чаще можно было быть уверенной, что случится завтра, послезавтра, в конце недели, в середине месяца. Здесь же ежедневная сплошная непредсказуемость. Ну и огромное пространство для творчества. — Я страшно обожаю, когда говорят о творчестве в сельском хозяйстве, хотя эта область в прямом смысле слова приземленная. А ты по‑прежнему городская жительница? — Большую часть времени живу в Новосибирске. — Мне кажется, что в течение всей жизни у вас будет внутри некая негласная борьба между городом и селом. Кстати, как относится к новой деятельности муж? — Через два года после того, как я пришла в сельское хозяйство, Роман понял, что одна я это никогда в жизни не «вывезу». И решил мне помогать. А сам в деревне не жил ни дня! При этом сейчас он уже может взять и пойти за посевным комплексом, да еще и посчитать, как и сколько семян он вносит, способен самостоятельно его настроить. Он очень технологичный человек с системным мышлением. Мужу очень важно все предварительно просчитывать, поэтому ему не нравятся погодные факторы, которые нельзя заранее заложить в некое уравнение. Для него погодная переменная — самое сложное, мне кажется. Главное, конечно, что у нас появилось много новых тем для разговора. Тем более он, в отличие от меня, примерно семь месяцев в году безвылазно проводит в Сростах. — Какой у него основной функционал в КФХ? — Фактически Роман сейчас готовится занять место папы. Он очень активно погружается в растениеводство и пытается взять эту отрасль под свой контроль. Уже достаточно много вопросов разобрал — а он из тех людей, которые не могут разобраться в чем‑либо только наполовину.

А для души — герефорды

— Оксана, ну разобрались, кто за что в хозяйстве отвечает. Ты — за финансы, муж вникает в полеводство. А что скажешь про знаменитых племенных аброновских герефордов? — О, это отдельная песня! Животноводство у нас, можно сказать, для души! — Неожиданно… Думаю, что как минимум два-три читателя, дойдя до этих строк, точно поперхнутся. В том смысле, что это сегодня, пожалуй, самая непростая подотрасль АПК. Чем же она вас привлекает? — Животноводство для каждого из нашей семьи — своеобразная отдушина. Оно гораздо меньше про бизнес, потому что денег там особо нет. Даже при условии, что «Наука» имеет статус племенного завода, без поддержки государства и тех субсидий, которые получает хозяйство, эта отрасль была бы убыточной. Это не простые слова. Я все это просчитывала, много раз садилась за экономику животноводства — в лучшем случае выходит ноль. — Тогда почему для вас это отдушина? Для души обычно выращивают лошадей, например. Кошечек там заводят, попугая на крайний случай. Кого‑то маленького и миленького. А не здоровенных быков под тонну весом. — Отрада для души — когда идешь по ферме и смотришь на красивых молодых бычков. Или когда заходишь в родильное отделение. Там вообще не можешь не улыбаться — телята такие хорошенькие! Пока пройдешь по ферме, получается около 12 тысяч шагов — прекрасный вечерний променад на свежем воздухе. У нас это целая семейная традиция. Сегодня животноводством в основном занимаются родители. Особенно мама — она больше всех, пожалуй, разбирается в тонкостях. Я больше по вакцинации могу помочь, потому что сейчас с этим дела обстоят неважно: нужно звонить и договариваться, чтобы привезли вакцину, и чтобы успели поставить ее в срок. Так вот — представляешь! — каждый вечер родители едут на ферму. Обходят каждое помещение, смотрят, все ли в порядке, проверяют, какой корм дан животным. И каждый вечер эти 12 тысяч шагов по ферме — обязательный ритуал. — Узнаю отношение к деталям — что у Валерия Павловича, что у Нины Васильевны! Вот на этом их следовании порядку и своим внутренним правилам держится большое дело. Удивительные люди! Такой подход вызывает только огромное уважение.

Будущее фермерское поколение

— Оксана, мы вот говорили о поколениях — что на смену Валерию Павловичу и Нине Васильевне готовитесь прийти вы с мужем. А как на все это смотрят ваши дети? Есть ли предпосылки, что они станут третьим поколением династии в КФХ «Наука»? — Наш сын Юра, например, не мыслит свое будущее без наших герефордов, да и вообще пока себя от деревни не отделяет. Он хоть родился и вырос в городе, в Сростах проводит каждое лето. Ему в любое время скажи, что мы сейчас едем в деревню, он сядет и поедет — ничто в городе его не удержит. — У него сейчас юношеский возраст. Разве не бывает такого, что он не хочет ехать в деревню, не хочет на ферму? — Нет, такого не бывает. Ему здесь все интересно — например, сесть на трактор и научиться работать. Он за руль машины с «механикой» сел лет в семь и гонял с дедом по полям — он высокий, рано начал доставать до педалей. Вообще, ко всей сельхозтехнике у него с детства здоровый мальчишеский интерес. А сейчас его можно на все лето в помощники в хозяйстве подрядить, и мне кажется, ему это будет в радость. Знаешь, я давно замечаю, как Юра очень похож на деда. Есть в нем и этот предпринимательский дух, этот драйв. Я, например, при всей своей активности боюсь рисковать. Юра знает всех, кто работают в «Науке» — причем знает по именам и фамилиям и кто на какой технике! Он в курсе обо всем автопарке хозяйства, даже может припомнить, когда был куплен тот или иной трактор или комбайн. И он любит читать мои рабочие чаты в ватсапе. Я сначала напряглась, а потом смотрю — он читает, какие вопросы по работе мне задают и что я на них отвечаю. Так он учится бизнесу, перенимает стиль работы. — Чем‑то дядю Федора напоминает из мультика. — Да, он очень самостоятельный. Впервые пошел гулять без взрослых года в четыре — просто почувствовал, что может. — Вашей старшей дочери 16, и это возраст, когда пора задуматься о будущем. О чем говорите на семейных советах? — Я стараюсь не навязывать свое мнение в вопросе выбора будущей профессии. Сейчас вижу, что Лере интересна биология, анатомия животных и человека. В какую область перейдет этот интерес — медицина или животноводство — пока не знаю. Если говорить о Юре, то, конечно, мне хочется, чтобы он отучился в аграрном университете и пришел в наше хозяйство — чего уж греха таить. Однажды мы обсуждали будущее направления животноводства в КФХ «Наука», и он сказал: «Герефорды у нас будут всегда!». — Это сложно — быть женщиной в АПК? — Я не чувствую особой разницы вот так, через гендерную призму. Конечно, непосредственно производства я особо не касаюсь, но в большинстве вопросов более-менее разбираюсь. Понятно, что я никогда не буду ремонтировать трактор, поэтому мне совершенно не нужно знать, из чего он состоит. Хотя, посмотрите, в области продаж сельхозтехники и запчастей женщин сегодня довольно много. — Оксана, и последний вопрос. От Новосибирска до Сростов — 600 километров. Сильно часто не наездишься. И когда‑то наверняка встанет вопрос — что выбрать, город или село?.. — Я бы переехала в Стросты хоть сегодня! Но дети пока еще учатся в школе. А вообще выбор очевиден. Город мне так и не стал родным. — Значит, как у Шукшина: выбираешь деревню на жительство…

Фамилия Аброновых широко известна в аграрных кругах: отец нашей собеседницы, глава семьи Валерий Павлович Абронов, с начала 90-х возглавляет легендарное КФХ «Наука» в Егорьевском районе. Оксана Матвеева: — Мне кажется, в сельском хозяйстве Алтайского края нет закрытых людей. Я не могу представить такой ситуации, в которой я или Роман звоним коллеге — и нам просто отказывают в совете или помощи. Наоборот, люди охотно идут на контакт, делятся информацией. Красавцы герефорды, рожденные в «Науке», разъезжаются, повзрослев, кто куда. География поставок животных – Казахстан, Киргизия, Монголия. Оксана Матвеева: — У меня поддержка хорошая — семья. Она окружает меня со всех сторон: родители, супруг, сестра, брат, дети. Мы все рядом. Мы все работаем.

Авторы: Мария ЧУГУНОВА, Максим ПАНКОВ