В Крутихинском районе сезон был очень тяжелым в плане погоды и почти катастрофическим — в смысле экономики хозяйств. Сумму взятого с полей зерна нужно иногда умножать на отрицательное число — низкие закупочные цены. Итог — полку хозяйств убыло.
Уборочная кампания в районе практически подошла к концу, но встала на вынужденную паузу по очевидным причинам. В полях остается около 7 тысяч гектаров подсолнечника из 8,9 тыс. га, засеянных по весне. Будучи одной из самых рентабельных культур с довольно высоким спросом, он рискует остаться на зимовку.
— Дожди не дают выйти комбайнам в поля, — констатирует Надежда Черепанова, начальник Управления сельского хозяйства Крутихинского района. — Остается ждать, когда подморозит. Если, конечно, не получится так, что снег сразу ляжет метровыми сугробами и комбайны физически не смогут зайти в поле. Досадно, что фермерам, по сути, нужно всего два-три дня, чтобы закончить уборку на 100 процентов — техническое вооружение позволяет. Но этих нескольких дней попросту нет.
Вообще, Крутихинский район хлебнул в этом сезоне — буквально и фигурально. Почти всё зерно было сырым. Те фермеры, у кого есть своя сушилка, тратили дополнительные ресурсы, увеличивая и без того высокую себестоимость сельхозтовара, а другие сдавали влажное зерно дешевле.
"Растут в цене ГСМ, запчасти, семена, удобрения, пестициды, — говорит руководитель сельхозуправления. — Дорожает всё, кроме самой сельхозпродукции. Погодные условия были очень тяжелыми. Особенно в северной части района — там мы наблюдали крайнюю степень переувлажнения почвы. В итоге урожайность гораздо ниже ожидаемой, качество тоже: смещение к 4 и 5 классу в нашем районе значительное".
Есть и безвозвратные потери: овес и ячмень нужно было убрать в августе-сентябре, а молотили только в октябре.
"Растут в цене ГСМ, запчасти, семена, удобрения, пестициды, — говорит руководитель сельхозуправления. — Дорожает всё, кроме самой сельхозпродукции. Погодные условия были очень тяжелыми. Особенно в северной части района — там мы наблюдали крайнюю степень переувлажнения почвы. В итоге урожайность гораздо ниже ожидаемой, качество тоже: смещение к 4 и 5 классу в нашем районе значительное".
Есть и безвозвратные потери: овес и ячмень нужно было убрать в августе-сентябре, а молотили только в октябре.
— Много лет работаю в отрасли, но не припомню такого, чтобы после уборки поля оставались буквально устланными необмолоченными колосьями, — говорит Надежда Черепанова. — И очень много пророста. Фермеры понесли большие затраты, себестоимость в сравнении с прошлым годом выросла, а заработать на зерне едва ли получится. Пятый класс стоит 5 тысяч рублей за тонну — это серьезные убытки.
Масличные культуры, которые в этом сезоне при хороших раскладах могут отбить убытки на пшенице и вывести хозяйства в относительно комфортный ноль, в Крутихинском районе сильно пострадали от непогоды. Недород наблюдается по рапсу: сказались резкие перепады от супервлажного мая до жаркого засушливого июня, июльские ветер и град. Часть зерна попросту осыпалась, значительно снизив урожайность.
«Сою в вегетации задержал град, и когда оставалось уже совсем немного подождать, начались затяжные дожди, — рассказывает начальник сельхозуправления. — Её просто не смогли взять с поля, хотя она вызрела, и урожайность обещала стать неплохой».
По словам собеседницы «АК», урожайность подсолнечника тоже сулит маржу, но его убрали слишком мало, чтобы можно было выводить хотя бы приблизительное среднее число. И не известно, позволит ли погода зайти в поле в этом году — северная часть края традиционно многоснежная.
А по пшенице настоящая ценовая катастрофа, даже по третьему классу. Мукомолы и элеваторы дают неплохую цену за «тройку» с высоким числом падения, при этом «рядовой» третий класс в Крутихинском районе покупают по 9-10 тысяч рублей за тонну, сообщает Надежда Черепанова. Это всё равно, что отдать даром.
«Сою в вегетации задержал град, и когда оставалось уже совсем немного подождать, начались затяжные дожди, — рассказывает начальник сельхозуправления. — Её просто не смогли взять с поля, хотя она вызрела, и урожайность обещала стать неплохой».
По словам собеседницы «АК», урожайность подсолнечника тоже сулит маржу, но его убрали слишком мало, чтобы можно было выводить хотя бы приблизительное среднее число. И не известно, позволит ли погода зайти в поле в этом году — северная часть края традиционно многоснежная.
А по пшенице настоящая ценовая катастрофа, даже по третьему классу. Мукомолы и элеваторы дают неплохую цену за «тройку» с высоким числом падения, при этом «рядовой» третий класс в Крутихинском районе покупают по 9-10 тысяч рублей за тонну, сообщает Надежда Черепанова. Это всё равно, что отдать даром.
Те, кто может, придерживают пшеницу 3 класса, — отмечает она. — Но держать не все могут, и дело не в возможностях хранения, а в кредитах и ещё раз кредитах. Введение ЧС по сути ничего не дало. Страхования посевов от ЧС в нашем районе практически нет. Оно у нас непопулярно, поскольку страхование — это значит оставить урожай в поле окончательно погибать, а у нас стремятся собрать хоть какие-то крохи. Для взаимоотношения с банками от режима ЧС тоже никакой пользы — пролонгация означает перевод льготного кредита под обычный коммерческий процент».
В итоге в районе массово идет процесс, при котором мелкие хозяйства исчезают с карты местности. Так, например, для двух хозяйств нынешняя «отсевная» точно станет последней. «Что ни говорите, этот год сложнейший на моей памяти», — говорит Надежда Черепанова.
Кстати, как и во многих районах края, для кормовых культур этот сезон стал благоприятным. Крутихинский район не стал исключением, но есть одно «но». Это «но» как раз из тех, что делает всю предыдущую часть фразы бессмысленной. В Крутихинском районе корма практически некому есть: животноводство здесь переживает глубокий кризис.
Кстати, как и во многих районах края, для кормовых культур этот сезон стал благоприятным. Крутихинский район не стал исключением, но есть одно «но». Это «но» как раз из тех, что делает всю предыдущую часть фразы бессмысленной. В Крутихинском районе корма практически некому есть: животноводство здесь переживает глубокий кризис.
— Крайне низкие закупочные цены на молоко в течение последних лет поставили молочное животноводство на грань вымирания, — констатирует Надежда Черепанова. — До передовых хозяйств, где, скажем, 9 тысяч кг молока на фуражную корову обеспечивает предприятию рентабельность, нам очень далеко. При 3-4 тысяч кг даже говорить не стоит при таких закупочных ценах. В ЛПХ, например, мы видим резкий сброс поголовья. Прошлый год с «золотыми» кормами сделал свое, как и существующая система перекупщиков. Пока молоко дойдёт до молочного завода через три пары рук, крестьянину остается 20 рублей за литр. Хочешь — пей сам, хочешь — вылей. Но все пошли простым, если не сказать единственным путем — зарезать корову
Ситуацию, по мнению руководителя сельхозуправления, усугубляет низкая инвестиционная привлекательность района, отсутствие крупных и средних промышленных предприятий. Молодежь уезжает в город, и кадровый голод добавляет проблем в без того проблемную ныне отрасль.
К слову сказать, однажды именно крутихинский фермер в интервью «Алтайскому крестьянину» высказал непопулярную до поры мысль — АПК стремится к вахтовому способу организации труда, и этот процесс не остановить.
К слову сказать, однажды именно крутихинский фермер в интервью «Алтайскому крестьянину» высказал непопулярную до поры мысль — АПК стремится к вахтовому способу организации труда, и этот процесс не остановить.
Автор: Максим ПАНКОВ.
