Каким будет завтрашний день, часть 2

(окончание, начало можно прочитать здесь)

Аграрий, чьё имя нельзя называть. Каким станет сельское хозяйство.

— Думаю, что аграрную отрасль также коснется процесс глобализации. В будущем пашней будут управлять кланы. Сегодня мы видим, как формируются холдинги, имеющие в собственности по миллиону-полтора гектаров земли. И это дальше будет только нарастать. Управлять обществом можно только через желудок, и когда в чьих‑то руках сосредоточено все движение продуктов питания, то можно управлять не только своей страной, но и целой Азией.

— Интересная мысль, но ведь есть и противоположные точки зрения. Например, что холдинги, в силу своей масштабности, трудно управляемы.

— Но это наше с вами видение, потому что мы наблюдаем еще ручное управление техникой, видим, как живет деревня. Холдинги только считают деньги. Обратили внимание, что ни один из крупных российских холдингов сейчас не выходит с критикой, что в сельском хозяйстве творится что‑то неправильное? Значит, их все устраивает.

Сельское хозяйство — шаткая структура. Вроде бы холдинг работает: раздут штат, все заняты своим делом. Но если в стране вдруг начнутся какие‑то изменения, то холдинги начнут терять государственную поддержку. И тогда весь этот штат, сидевший на хорошей зарплате, начнет разбегаться, как тараканы. И, соответственно, эта система попросту схлопнется.

Да, можно, к примеру «схлопнуть» отрасль строительства — правда, надо очень постараться. Реально «заморозить» стройку и распустить работников, но через какое‑то время подрядчик собирает новую команду и продолжает строительство. Однако в сельском хозяйстве такое не сработает.

— Каким должно быть в идеале сельское хозяйство?

— Оно должно быть частным, это сто процентов. Другого быть не может: человек наемный, который работает за определенный оклад, не будет развиваться. Так и при колхозах было. Однако земля должна быть вся государственной. Она не должна принадлежать пайщикам, у нее не должно быть собственника. Ты, аграрий, выполняешь определенные нормативные требования на этой земле и работаешь. Если ты перестал работать, то земля должна изыматься.

— Что сейчас происходит с аграрным бизнесом? Идет какой‑то глобальныйпеределрынкаили возникнекийстихийныйпроцесс?

— Тема номер один, которая звучит сегодня во всех коридорах власти, — это агломерация. Все заинтересованы, чтобы было максимальное укрупнение. Зачем в селе, где живет триста человек, заниматься инфраструктурой — водоснабжением, электричеством, связью, дорогами? Особенно проблематично, когда между несколькими мелкими населенными пунктами еще и достаточно большое расстояние.

И если агломерация затронет деревни, то коснется она напрямую и сельского хозяйства. Представьте, что в ходе такие процессов большие территории останутся пустыми. Но пустота обязательно должна чем‑то заняться —например, мигрантами, если сбудутся прогнозы футурологов и в Россию действительно хлынет поток с Ближнего Востока.

— Еще недавно все в один голос говорили о необходимости глобализации, а сейчас уже начали звучать мнения, что, наоборот, нужно возвращаться к многополярности. Тем не менее, вы видите именно перспективы в агломерации. Почему?

— Буду говорить на примере своей работы и того, что вижу вокруг. Немаловажный фактор — в маленьких деревнях некому работать. Я думаю, что в скором времени мы увидим, как в сельском хозяйстве механизаторы работают вахтовым методом. Они приедут на сезон, отработают на земле крупного холдинга, получат деньги и вернутся в семью.

Но это, конечно, в корне неправильно.

Люди в деревнях должны жить и чувствовать себя собственниками, а мы возвращаемся в какой‑то феодализм —когда какие‑то москвичи, например, оформили под охотничье хозяйство всю пойму Оби в Троицком районе. Они поставили шлагбаум, везде повесили камеры видеонаблюдения. А теперь представьте, как какой‑нибудь житель села, который всю жизнь прожил здесь, однажды отправляется по грибы. И вот он попадает в объектив камеры, приезжает охрана и выгоняет с участка, который теперь принадлежит столичным дельцам. У человека просто происходит ментальный разрыв: он больше не хозяин на своей земле.

На самом деле то же самое происходит с землей в деревнях. Представьте, если крупный собственник владеет землей на всю округу в десять-двадцать деревень — у людей не будет выбора, где им работать. Это тоже неправильно.

— Хотелось бы услышать ваше мнение по ситуации на зерновом рынке. Все аграрии сейчас говорят: уберите пошлины. Что вы об этом думаете?

— Надо уметь видеть в новостях скрытый подтекст. Смотрите, сначала ввели заградительные пошлины от курса доллара. И для нас это было более-менее хорошо, и данная система работала. Вдруг начали говорить, что нужно отвязываться от курса доллара, и единственное, что отвязали от американской валюты, — это зерно. А нефть, газ, металлургия, удобрения — все это осталось. Что в итоге получилось? Ограничили до 200 долларов беспошлинную стоимость сделки, а доллар тогда стоил порядка 80 рублей. Итого примерно 16 тысяч «отсечка».

И тут начинается самое интересное: доллар снова начал расти, цена на пшеницу на экспорте становится 400 долларов, умножаем на 80 — и что мы получаем? 32 рубля за килограмм. А у нас 15. Нам это подают как добрые намерения: мол, мы не должны допустить взлета цен в магазинах на продукты питания. Но ведь на самом деле ничего не подешевело!

— Этот процесс, который сейчас идет, он абсолютно неуправляемый?

— Вы не задумывались, откуда у нас в социальном — по конституции — государстве вообще в лексиконе взялось слово «олигарх»? Что такое олигархия — это власть богатых. И сегодня эта власть богатых сформировалась в очень крупную ячейку, и все, что сейчас происходит на рынке зерна в частности и в экономике в целом, было продумано заранее.

— Но скажите, есть ли шанс у небольших и сравнительно небольших хозяйств жить и развиваться в дальнейшем?

— Экономика — сложный процесс, и она рано или поздно наладится, будут и цена, и спрос. Просто сейчас кто‑то ловит рыбку в мутной воде. Те же холдинги, например, не будут работать, они станут лоббировать снятие пошлин, когда уже добьются своего, будут упрощать логистику, добиваться компенсации вывоза зерна.

России нужны партнеры — как для технологического развития, так и для широкого рынка. Это невозможно, если мы не построим новую логистику. России нужна новая транспортная инфраструктура. А также энергетическая, информационная и т. д.

Нам необходимо с Индией, Ираном, с азиатскими странами создавать новую инфраструктуру. России нужны еще три транспортных коридора: из центральной части РФ в Иран; с Урала (через Казахстан, Узбекистан, Афганистан, Пакистан) в Индию; из Центральной Сибири (через Алтай, Туву, Монголию) в Китай.