У превращения труда в творчество самый простой на свете рецепт - нужно любить то, что ты делаешь. Даже пахарь может стать художником своего поля, если умеет видеть красоту в простом. Вообще, от момента созерцания до созидания – один шаг, который может растянуться на целую жизнь…
…Россоши - обычное село Алтайского района в предгорной местности неброской красоты. Его можно назвать типичным: не большим, но и не маленьким, в меру развитым в плане благоустройства, инфраструктуры и предпринимательства. Эту типичность подчеркивает демографическая планка в 1000 жителей, которой поселок придерживается уже несколько лет. Даже местный жилфонд как бы лег вздремнуть - последняя более-менее массовая застройка здесь была еще при Горбачеве.
Один несомненно творческий, целеустремленный и упрямый человек - председатель СПК «Нива» Николай Мандров - последние несколько лет пытается растормошить родной поселок, полагая, что Россоши имеют хороший потенциал. Начал он, как и полагается, с себя: за относительно короткий промежуток времени полностью, с запасом на несколько лет, технически перевооружил хозяйство и капитально вложился в инфраструктуру предприятия. Сегодня он может устало смахнуть пот со лба, сказать: «У нас есть все!» и ни капли при этом не слукавить.
Теперь вся целеустремленность фермера направлена на развитие поселка. Он и раньше не обделял родные Россоши заботой, просто сейчас дело вышло в принципиально новую фазу. Для этого нужно газифицировать поселок, но сначала кто-то (а мы уже знаем кто!) должен пройти девять кругов бюрократического ада. По нашим представлениям герой уже где-то на третьем и с присущей настырностью движется дальше.
Однако начнем сначала.
…Россоши - обычное село Алтайского района в предгорной местности неброской красоты. Его можно назвать типичным: не большим, но и не маленьким, в меру развитым в плане благоустройства, инфраструктуры и предпринимательства. Эту типичность подчеркивает демографическая планка в 1000 жителей, которой поселок придерживается уже несколько лет. Даже местный жилфонд как бы лег вздремнуть - последняя более-менее массовая застройка здесь была еще при Горбачеве.
Один несомненно творческий, целеустремленный и упрямый человек - председатель СПК «Нива» Николай Мандров - последние несколько лет пытается растормошить родной поселок, полагая, что Россоши имеют хороший потенциал. Начал он, как и полагается, с себя: за относительно короткий промежуток времени полностью, с запасом на несколько лет, технически перевооружил хозяйство и капитально вложился в инфраструктуру предприятия. Сегодня он может устало смахнуть пот со лба, сказать: «У нас есть все!» и ни капли при этом не слукавить.
Теперь вся целеустремленность фермера направлена на развитие поселка. Он и раньше не обделял родные Россоши заботой, просто сейчас дело вышло в принципиально новую фазу. Для этого нужно газифицировать поселок, но сначала кто-то (а мы уже знаем кто!) должен пройти девять кругов бюрократического ада. По нашим представлениям герой уже где-то на третьем и с присущей настырностью движется дальше.
Однако начнем сначала.
Колхоз – дело добровольное
- Николай Александрович, разрешите начать интервью с комплимента. У вас такой классный ремонт в офисе! Даже трудно представить, что это изначально типовая двухэтажка периода хрущевского кубизма.
- Спасибо! Это ведь бывшая контора колхоза. И когда я тут работал рядовым инженером, то сидел вооон в том углу за маленьким обшарпанным столом.
- Россоши — это же небольшое село? Вы всегда тут жили?
- Сегодня здесь проживает тысяча пять человек, не такой уж и маленький поселок. Да, я здесь родился.
- Тут и пригодились? Простите за избитую фразу.
- Мой отец тоже ей соответствует, кстати. Когда-то он даже возглавлял здешний колхоз. Конечно, поселок у нас сейчас особо не развивается: двадцать последних домов были построены еще в 80-е годы. Если не считать несколько более новых частных построек. Раньше было проще: колхоз помогал со строительством. Кому-то транспортом, кому-то покупкой стройматериалов.
- Ну, в некоторых хозяйствах руководство и сегодня помогает своим работникам с жильем. А вообще, подобная ситуация складывается повсеместно. Союз распался, и не все смогло это пережить. Помните же, что еще недавно (по историческим меркам) АПК в России называли черной дырой?
- Я даже помню, как однажды президент, выступая на одном из форумов, сказал, что в сельском хозяйстве «то понос, то золотуха».
- Предлагаю отвлечься от глобальных процессов, которые уже стали достоянием учебников по новейшей истории. Скажите, как начинался ваш путь в фермерском движении?
- Тяжело.
- Кратко, но исчерпывающие! Но наверняка было множество испытаний, перед вами стояли серьезные вызовы. Как вы их пережили?
- Просто работали. И строили. Раньше здесь располагался колхоз «Восток», в котором я работал сначала водителем, затем механиком и инженером. Образование я получил на факультете механизации в сельхозинституте. У меня была обычная работа на обычном советском сельхозпредприятии.
- Крупный был колхоз?
- Довольно большой и успешный. Не скажу, что из числа богатейших, но в те годы по всему поселку лежал асфальт, имелось уличное освещение. В самом колхозе - около тысячи дойных коров, свинарник на несколько тысяч свиней, звероферма.
- Чувствуется в голосе ностальгия. А как вы восприняли распад Советского союза? Я к тому, что сейчас 26 декабря 1991 года - это просто историческая дата из учебника. Но вы были очевидцем тех событий. Что вы об этом думали? И сколько вам было в то время лет?
- Мне было чуть за тридцать. Для нас все произошло мгновенно: мы толком не понимали, что там, в Москве, произошло. То есть какое-то время мы просто жили и не ощущали никаких перемен. А потом до нас дошла волна - бах, и все.
- На тот момент у вас неплохая работа в колхозе, и ничто не предвещало беды. С чего начались перемены?
- Да, я к тому времени уже семьей обзавелся, дом построил, машину служебную дали. Перемены начались у людей в головах. Многие решили, что теперь все можно - даже не работать. Затем перестали платить зарплату. Ну и люди начали потихоньку тащить то, что попадалось на глаза. Руководство колхоза не помогало остановить этот процесс, наоборот, усугубляло. Привели каких-то инвесторов, которые первым делом снесли половину здания детского сада. Вторая часть до сих пор стоит заброшенная.
- Николай Александрович, разрешите начать интервью с комплимента. У вас такой классный ремонт в офисе! Даже трудно представить, что это изначально типовая двухэтажка периода хрущевского кубизма.
- Спасибо! Это ведь бывшая контора колхоза. И когда я тут работал рядовым инженером, то сидел вооон в том углу за маленьким обшарпанным столом.
- Россоши — это же небольшое село? Вы всегда тут жили?
- Сегодня здесь проживает тысяча пять человек, не такой уж и маленький поселок. Да, я здесь родился.
- Тут и пригодились? Простите за избитую фразу.
- Мой отец тоже ей соответствует, кстати. Когда-то он даже возглавлял здешний колхоз. Конечно, поселок у нас сейчас особо не развивается: двадцать последних домов были построены еще в 80-е годы. Если не считать несколько более новых частных построек. Раньше было проще: колхоз помогал со строительством. Кому-то транспортом, кому-то покупкой стройматериалов.
- Ну, в некоторых хозяйствах руководство и сегодня помогает своим работникам с жильем. А вообще, подобная ситуация складывается повсеместно. Союз распался, и не все смогло это пережить. Помните же, что еще недавно (по историческим меркам) АПК в России называли черной дырой?
- Я даже помню, как однажды президент, выступая на одном из форумов, сказал, что в сельском хозяйстве «то понос, то золотуха».
- Предлагаю отвлечься от глобальных процессов, которые уже стали достоянием учебников по новейшей истории. Скажите, как начинался ваш путь в фермерском движении?
- Тяжело.
- Кратко, но исчерпывающие! Но наверняка было множество испытаний, перед вами стояли серьезные вызовы. Как вы их пережили?
- Просто работали. И строили. Раньше здесь располагался колхоз «Восток», в котором я работал сначала водителем, затем механиком и инженером. Образование я получил на факультете механизации в сельхозинституте. У меня была обычная работа на обычном советском сельхозпредприятии.
- Крупный был колхоз?
- Довольно большой и успешный. Не скажу, что из числа богатейших, но в те годы по всему поселку лежал асфальт, имелось уличное освещение. В самом колхозе - около тысячи дойных коров, свинарник на несколько тысяч свиней, звероферма.
- Чувствуется в голосе ностальгия. А как вы восприняли распад Советского союза? Я к тому, что сейчас 26 декабря 1991 года - это просто историческая дата из учебника. Но вы были очевидцем тех событий. Что вы об этом думали? И сколько вам было в то время лет?
- Мне было чуть за тридцать. Для нас все произошло мгновенно: мы толком не понимали, что там, в Москве, произошло. То есть какое-то время мы просто жили и не ощущали никаких перемен. А потом до нас дошла волна - бах, и все.
- На тот момент у вас неплохая работа в колхозе, и ничто не предвещало беды. С чего начались перемены?
- Да, я к тому времени уже семьей обзавелся, дом построил, машину служебную дали. Перемены начались у людей в головах. Многие решили, что теперь все можно - даже не работать. Затем перестали платить зарплату. Ну и люди начали потихоньку тащить то, что попадалось на глаза. Руководство колхоза не помогало остановить этот процесс, наоборот, усугубляло. Привели каких-то инвесторов, которые первым делом снесли половину здания детского сада. Вторая часть до сих пор стоит заброшенная.
Новое дело
- Николай Александрович, когда вы стали понимать, что уже все, колхоза не будет, и нужно как-то начинать жить по-новому?
- Услышал, как обозленные люди говорят, что с этим руководством далеко не уедешь. Однажды проснулся утром - и не пошел на работу. Понял, что дальше нам не по пути. Это было где-то в начале «нулевых», колхоз формально еще существовал, а инвесторы обещали процветание. Но я не видел там никакого будущего, да и сам не очень понимал, что делать дальше.
Как только ушел из колхоза, меня позвали в Белокуриху работать, но я отказался. Начал гонять машины из Тольятти. Потом с товарищами построили автозаправку. Но работать в этом бизнесе было очень тяжело - каждый день рисковали без головы остаться, а много денег она не приносила. В итоге решили ее закрыть.
- И когда дорога привела в сельское хозяйство?
- Сразу же, как понял, что нефтепродуктами заниматься невозможно. А в селе какое еще дело найти? Решили заняться сельским хозяйством. Нас было трое единомышленников: я, мой дядя и еще один товарищ. Сейчас остались вдвоем.
- Хоть что-то от колхоза, в котором проработали много лет, вы получили?
- Нам самим было бы стыдно что-то брать. От имущественных паев мы отказались, взяли только землю. Люди и так смотрели косо - мол, обокрасть колхоз хотим. До сих пор некоторые обиду держат: за то, что бывшая контора теперь наша и другие объекты тоже. Помнят времена, когда все было колхозным…
- В самом начале фермерского движения действительно были некоторые моменты антипатии со стороны общественного мнения. Но вы начали дело СПК «Нива» уже в начале нулевых, откуда такая реакция?
- Не знаю, но некоторые люди из старшего поколения до сих пор иногда подходят и спрашивают: а зачем ты все себе забрал? Я отвечаю, что не забрал, а купил. Начинают спрашивать: а наше где? Известно где, они все это…. прожили.
- Да уж, загадки русского менталитета. Ну, хорошо, вы ушли в вольное плавание, когда фермерство в лучшем случае считали просто какой-то диковиной, а чаще воспринимали в штыки. Сколько у вас было земли?
- Сейчас смешно даже говорить. Вначале было 20 гектаров.
- А сегодня?
- 3500.
- Ну ладно, земля у вас была - пусть по современным меркам до смешного малый клочок. Его же нужно было обрабатывать. Где брали ресурсы?
- Кое-какие деньги у нас были, на них приобрели несколько тракторов, в основном старые ДТ. Ездить на них было невозможно, конечно, но мы справлялись.
- Это вы сейчас так легко, через запятую, говорите: взяли землю, купили трактор. А тогда ведь нужно было найти технику и деньги на нее. Была ли у вас уверенность, что все получится?
- Было понимание, что деваться некуда: у меня дети, их нужно вырастить, выучить и в жизнь отправить. Работали поначалу в долги, которые в любой момент могли начать расти как снежный ком.
- Николай Александрович, когда вы стали понимать, что уже все, колхоза не будет, и нужно как-то начинать жить по-новому?
- Услышал, как обозленные люди говорят, что с этим руководством далеко не уедешь. Однажды проснулся утром - и не пошел на работу. Понял, что дальше нам не по пути. Это было где-то в начале «нулевых», колхоз формально еще существовал, а инвесторы обещали процветание. Но я не видел там никакого будущего, да и сам не очень понимал, что делать дальше.
Как только ушел из колхоза, меня позвали в Белокуриху работать, но я отказался. Начал гонять машины из Тольятти. Потом с товарищами построили автозаправку. Но работать в этом бизнесе было очень тяжело - каждый день рисковали без головы остаться, а много денег она не приносила. В итоге решили ее закрыть.
- И когда дорога привела в сельское хозяйство?
- Сразу же, как понял, что нефтепродуктами заниматься невозможно. А в селе какое еще дело найти? Решили заняться сельским хозяйством. Нас было трое единомышленников: я, мой дядя и еще один товарищ. Сейчас остались вдвоем.
- Хоть что-то от колхоза, в котором проработали много лет, вы получили?
- Нам самим было бы стыдно что-то брать. От имущественных паев мы отказались, взяли только землю. Люди и так смотрели косо - мол, обокрасть колхоз хотим. До сих пор некоторые обиду держат: за то, что бывшая контора теперь наша и другие объекты тоже. Помнят времена, когда все было колхозным…
- В самом начале фермерского движения действительно были некоторые моменты антипатии со стороны общественного мнения. Но вы начали дело СПК «Нива» уже в начале нулевых, откуда такая реакция?
- Не знаю, но некоторые люди из старшего поколения до сих пор иногда подходят и спрашивают: а зачем ты все себе забрал? Я отвечаю, что не забрал, а купил. Начинают спрашивать: а наше где? Известно где, они все это…. прожили.
- Да уж, загадки русского менталитета. Ну, хорошо, вы ушли в вольное плавание, когда фермерство в лучшем случае считали просто какой-то диковиной, а чаще воспринимали в штыки. Сколько у вас было земли?
- Сейчас смешно даже говорить. Вначале было 20 гектаров.
- А сегодня?
- 3500.
- Ну ладно, земля у вас была - пусть по современным меркам до смешного малый клочок. Его же нужно было обрабатывать. Где брали ресурсы?
- Кое-какие деньги у нас были, на них приобрели несколько тракторов, в основном старые ДТ. Ездить на них было невозможно, конечно, но мы справлялись.
- Это вы сейчас так легко, через запятую, говорите: взяли землю, купили трактор. А тогда ведь нужно было найти технику и деньги на нее. Была ли у вас уверенность, что все получится?
- Было понимание, что деваться некуда: у меня дети, их нужно вырастить, выучить и в жизнь отправить. Работали поначалу в долги, которые в любой момент могли начать расти как снежный ком.
Дело на четверть века
- Но у вас сразу все получилось?
- Да какое там. Мы прожили довольно долгий сложный период. Деньги, конечно, хозяйство приносило, но ровно на то, чтобы поддерживать само хозяйство на плаву, платить зарплату и содержать семью. Постоянно приходилось выкраивать средства на производство.
- То есть на первых порах вы развивались медленно. В какой момент случился перелом? А он однозначно был, об этом говорит все на базе предприятия.
- Лет восемь назад мы начали зарабатывать достаточно, чтобы закупить новую технику. Примерно в то же время купили сушилку — нам ее прямо с выставки привезли. Тогда все еще боялись тратить на нее деньги и в итоге держали сырое зерно в складах, где оно горело.
- Первым всегда быть рискованно и страшно. Кстати, когда вы провели первое масштабное техническое перевооружение, предпочтение отдавали отечественному машиностроению. Сейчас это видится верным решением - многие владельцы импортной техники сталкиваются с трудностями в сервисном обслуживании, в поиске запчастей. Вы предвидели, что нас ждет на внешнем рынке?
- Конечно, нет, так случайно вышло. Просто подвернулась техника подешевле и попроще, но достаточно эффективная. И нам сегодня действительно проще, чем крестьянам с большим импортным парком. Хотя у нас есть и Claas, например.
- Как давно вы начали вкладываться в саму базу?
- Да, по сути, все 24 года этим занимаемся. И только сегодня мы можем сказать, что все сделали, построили и смонтировали.
- Но вы не просто построили объекты инфраструктуры хозяйства, вы явно вложили много средств в ремонт конторы. Получилось просторное, светлое и красивое помещение, к тому же вы обшили фасад и облагородили территорию. Чувствуется в вас творческое начало. Сколько денег ушло на всю эту эстетику?
- На ремонт здания мы потратили около 16 миллионов рублей. Но сюда входит не только косметический ремонт: обновлены все коммуникации, заложен газовый резервуар для системы отопления. Здание слишком большое для одних нас. Поэтому одно крыло первого этажа мы предложили - практически безвозмездно - отделению Почты России. Это очень удобно, наша контора находится в центре поселка.
- Радостно видеть, как оживает село! А ведь, помнится, Алтайский район в свое время сильно пострадал от холдинга «Изумрудная страна». Вас их дела не коснулись?
- Нет, но мы тогда работали параллельно с колхозом и все видели: как холдинг заходил, как работал. Они довольно быстро развалили остатки «Востока», за три-четыре года от него не осталось. Прекрасно помню, как они сеяли полосу метров в сто вдоль дорог: так чтобы проезжающие машины не видели, что поле пустое. На такой видимости работы «Изумрудная страна» и прожила какое-то время. А итог вы знаете.
- Ну да, по мнению некоторых экспертов, из-за действий этого злополучного холдинга в Алтайском крае было разрушено до 20 процентов хозяйств. В Алтайском районе примерно такая же статистика?
- До них в районе было 12 предприятий, которые занимались молоком, сегодня осталось три. Кстати, в какой-то момент у «Изумрудной страны» истек срок аренды земли. Пайщики заволновались, собрали сход села и категорически отказались снова заключать с холдингом договор. И предложили землю в аренду мне. «Возьми ее, ради бога», - так и говорили. Забрал сколько смог - техники у меня было тогда не очень много.
- Но у вас сразу все получилось?
- Да какое там. Мы прожили довольно долгий сложный период. Деньги, конечно, хозяйство приносило, но ровно на то, чтобы поддерживать само хозяйство на плаву, платить зарплату и содержать семью. Постоянно приходилось выкраивать средства на производство.
- То есть на первых порах вы развивались медленно. В какой момент случился перелом? А он однозначно был, об этом говорит все на базе предприятия.
- Лет восемь назад мы начали зарабатывать достаточно, чтобы закупить новую технику. Примерно в то же время купили сушилку — нам ее прямо с выставки привезли. Тогда все еще боялись тратить на нее деньги и в итоге держали сырое зерно в складах, где оно горело.
- Первым всегда быть рискованно и страшно. Кстати, когда вы провели первое масштабное техническое перевооружение, предпочтение отдавали отечественному машиностроению. Сейчас это видится верным решением - многие владельцы импортной техники сталкиваются с трудностями в сервисном обслуживании, в поиске запчастей. Вы предвидели, что нас ждет на внешнем рынке?
- Конечно, нет, так случайно вышло. Просто подвернулась техника подешевле и попроще, но достаточно эффективная. И нам сегодня действительно проще, чем крестьянам с большим импортным парком. Хотя у нас есть и Claas, например.
- Как давно вы начали вкладываться в саму базу?
- Да, по сути, все 24 года этим занимаемся. И только сегодня мы можем сказать, что все сделали, построили и смонтировали.
- Но вы не просто построили объекты инфраструктуры хозяйства, вы явно вложили много средств в ремонт конторы. Получилось просторное, светлое и красивое помещение, к тому же вы обшили фасад и облагородили территорию. Чувствуется в вас творческое начало. Сколько денег ушло на всю эту эстетику?
- На ремонт здания мы потратили около 16 миллионов рублей. Но сюда входит не только косметический ремонт: обновлены все коммуникации, заложен газовый резервуар для системы отопления. Здание слишком большое для одних нас. Поэтому одно крыло первого этажа мы предложили - практически безвозмездно - отделению Почты России. Это очень удобно, наша контора находится в центре поселка.
- Радостно видеть, как оживает село! А ведь, помнится, Алтайский район в свое время сильно пострадал от холдинга «Изумрудная страна». Вас их дела не коснулись?
- Нет, но мы тогда работали параллельно с колхозом и все видели: как холдинг заходил, как работал. Они довольно быстро развалили остатки «Востока», за три-четыре года от него не осталось. Прекрасно помню, как они сеяли полосу метров в сто вдоль дорог: так чтобы проезжающие машины не видели, что поле пустое. На такой видимости работы «Изумрудная страна» и прожила какое-то время. А итог вы знаете.
- Ну да, по мнению некоторых экспертов, из-за действий этого злополучного холдинга в Алтайском крае было разрушено до 20 процентов хозяйств. В Алтайском районе примерно такая же статистика?
- До них в районе было 12 предприятий, которые занимались молоком, сегодня осталось три. Кстати, в какой-то момент у «Изумрудной страны» истек срок аренды земли. Пайщики заволновались, собрали сход села и категорически отказались снова заключать с холдингом договор. И предложили землю в аренду мне. «Возьми ее, ради бога», - так и говорили. Забрал сколько смог - техники у меня было тогда не очень много.
Потенциал земли
- Николай Александрович, этот сезон был во всех отношениях сложным. Как на вас сказались погодные аномалии, как складывается для хозяйства рыночная конъюнктура в целом?
- Год, конечно, не характерный. Но мы успели убрать урожай на 100 процентов, склады заполнены. Если говорить о рынке, то, например, за гречиху сегодня (начало ноября, — прим. авт.) дают около 15 тысяч рублей за тонну. Этого, конечно, маловато. Ждем, что она может подняться в цене. В этом сезоне мы впервые посеяли рапс - всего 300 га. Он неплохо себя показал, поэтому на следующий год за счет постепенного уменьшения посевов пшеницы планируем увеличить площадь под рапсом до 500 га.
- Сокращаете площади под пшеницей, потому что она нерентабельна?
- Пшеницу сокращаем, потому что в последние годы мы добиваемся неплохой урожайности по ней, в среднем 32-34 ц/га. Соответственно, нужны большие складские помещения под хранение, много машин на вывоз зерна с поля. И, конечно, мы смотрим на рынок, учитываем его тенденции.
- Что из культур в этом сезоне «выстрелило»?
- Главная культура, которая дала вам в этом году хороший плюс экономике предприятия - это соя. Под ней у нас было 1300 га, урожайность составила 24 центнера на круг.
- Год для нее явно удачный. Вы соей давно занимаетесь, как вам этот результат в сравнении с предыдущими достижениями?
- Действительно, сою мы выращиваем уже около десяти лет. Но только пять лет тому назад мы приобрели технику именно под нее. Например, сеялку. Она универсальная, но при этом хорошо сеет и заделывает в почву бобовые культуры. Купили под сою специальные жатки, которые подбирает все стручки снизу. За счет этого мы добились повышения урожайности вдвое. Так что 24 центнера с гектара - это сочетание применения техники и технологий. И вполне сравнимо с предыдущими годами.
- Что еще интересного из технологий вы внедряете?
- Мы давно отказались от плуга и работаем по технологии минимальной обработки почвы. Кроме непосредственных агрономических достоинств, уход от вспашки заметно снижает себестоимость зерна.
- Планируете ли вы увеличивать посевные площади?
- Нет. Во-первых, свободной земли в районе практически нет. Во-вторых, весь наш потенциал сегодня рассчитан именно на имеющееся количество земли. А валовой сбор мы можем увеличить за счет повышения урожайности. Здесь есть к чему стремиться: например, на одном поле в этом году мы получили пшеницы 55 центнеров с гектара. К сожалению, из-за влажности она дала сильный пророст, но опыт показал, что у земли есть потенциал.
- Николай Александрович, этот сезон был во всех отношениях сложным. Как на вас сказались погодные аномалии, как складывается для хозяйства рыночная конъюнктура в целом?
- Год, конечно, не характерный. Но мы успели убрать урожай на 100 процентов, склады заполнены. Если говорить о рынке, то, например, за гречиху сегодня (начало ноября, — прим. авт.) дают около 15 тысяч рублей за тонну. Этого, конечно, маловато. Ждем, что она может подняться в цене. В этом сезоне мы впервые посеяли рапс - всего 300 га. Он неплохо себя показал, поэтому на следующий год за счет постепенного уменьшения посевов пшеницы планируем увеличить площадь под рапсом до 500 га.
- Сокращаете площади под пшеницей, потому что она нерентабельна?
- Пшеницу сокращаем, потому что в последние годы мы добиваемся неплохой урожайности по ней, в среднем 32-34 ц/га. Соответственно, нужны большие складские помещения под хранение, много машин на вывоз зерна с поля. И, конечно, мы смотрим на рынок, учитываем его тенденции.
- Что из культур в этом сезоне «выстрелило»?
- Главная культура, которая дала вам в этом году хороший плюс экономике предприятия - это соя. Под ней у нас было 1300 га, урожайность составила 24 центнера на круг.
- Год для нее явно удачный. Вы соей давно занимаетесь, как вам этот результат в сравнении с предыдущими достижениями?
- Действительно, сою мы выращиваем уже около десяти лет. Но только пять лет тому назад мы приобрели технику именно под нее. Например, сеялку. Она универсальная, но при этом хорошо сеет и заделывает в почву бобовые культуры. Купили под сою специальные жатки, которые подбирает все стручки снизу. За счет этого мы добились повышения урожайности вдвое. Так что 24 центнера с гектара - это сочетание применения техники и технологий. И вполне сравнимо с предыдущими годами.
- Что еще интересного из технологий вы внедряете?
- Мы давно отказались от плуга и работаем по технологии минимальной обработки почвы. Кроме непосредственных агрономических достоинств, уход от вспашки заметно снижает себестоимость зерна.
- Планируете ли вы увеличивать посевные площади?
- Нет. Во-первых, свободной земли в районе практически нет. Во-вторых, весь наш потенциал сегодня рассчитан именно на имеющееся количество земли. А валовой сбор мы можем увеличить за счет повышения урожайности. Здесь есть к чему стремиться: например, на одном поле в этом году мы получили пшеницы 55 центнеров с гектара. К сожалению, из-за влажности она дала сильный пророст, но опыт показал, что у земли есть потенциал.
Мечты сбываются?
СПК «Нива» участвует практически во всех программах по благоустройству села Россоши и развитию его инфраструктуры. Один из главных вопросов в личной повестке Николая Мандрова, депутата районного Совета депутатов, - это газификация поселка в целом и сельхозпредприятия в частности. Этой проблемой он занимается с 2019 года: обошел все официальные инстанции, обращался в СМИ (надеемся, что наша публикация тоже послужила некоей подвижке с мертвой точки).
- Сейчас сельская администрация проводит опрос всех жителей Россошей, готовы ли они газифицировать свои дома, - говорит Николай Мандров. - По предварительным результатам, 70 процентов ответили да. Эта статистика нужна для Газпрома и правительства края, чтобы показать, что в поселке газ нужен.
Сами газовщики кивают на то, что в райцентре Алтайское газифицировано всего 7 процентов домов, и им не выгодно заходить в такие населенные пункты. Если мы покажем, что потенциальный спрос есть, дело может сдвинуться с мертвой точки. Газификация может дать новый импульс к развитию поселка Россоши. Он расположен в красивых местах, всего в 12 км от Белокурихи. Газ даст новый уровень комфорта, сделает привлекательным проживание здесь. В селе есть работа. То есть Россоши могут стать привлекательными для молодежи.
СПК «Нива» участвует практически во всех программах по благоустройству села Россоши и развитию его инфраструктуры. Один из главных вопросов в личной повестке Николая Мандрова, депутата районного Совета депутатов, - это газификация поселка в целом и сельхозпредприятия в частности. Этой проблемой он занимается с 2019 года: обошел все официальные инстанции, обращался в СМИ (надеемся, что наша публикация тоже послужила некоей подвижке с мертвой точки).
- Сейчас сельская администрация проводит опрос всех жителей Россошей, готовы ли они газифицировать свои дома, - говорит Николай Мандров. - По предварительным результатам, 70 процентов ответили да. Эта статистика нужна для Газпрома и правительства края, чтобы показать, что в поселке газ нужен.
Сами газовщики кивают на то, что в райцентре Алтайское газифицировано всего 7 процентов домов, и им не выгодно заходить в такие населенные пункты. Если мы покажем, что потенциальный спрос есть, дело может сдвинуться с мертвой точки. Газификация может дать новый импульс к развитию поселка Россоши. Он расположен в красивых местах, всего в 12 км от Белокурихи. Газ даст новый уровень комфорта, сделает привлекательным проживание здесь. В селе есть работа. То есть Россоши могут стать привлекательными для молодежи.
Представьте себе – следующий год в истории СПК «Нива» станет первым, когда здесь ничего не будут строить. Есть все! Склады – в достаточном количестве. Техника вся необходимая имеется. Команда работников проверенная, хорошо знакомая. База сияет новизной, тут появилось современное весовое хозяйство, своя столовая, без которой было ой как неудобно – а также недешевая семенная линия с пневмостолом за десять миллионов, который сильно помог наладить чистоту посевов.
Ну и вишенкой на торте – новое здание конторы. Вот где радоваться! Переезд на новое (вернее, старое новое) место еще не завершен, но все строительные работы уже закончены. Типовое здание конторы 1978 года постройки не узнать. Заменено все! Коммуникации, электропроводка, установлены газгольдеры, вставлены окна, заменены крыша, двери. Лестницы – современные, стильные – сами сварили! Помещение преобразилось до неузнаваемости.
Из окон новой конторы с одной стороны видны синие горы – а с другой местный Дом культуры. Сейчас там шумно – тоже идет реконструкция. Обновляется село!
А если сбудется самая большая и заветная мечта Николай Мандрова и в Россоши зайдет природный газ, то село с тысячей жителей откроет новую страницу в своей истории. Ждем!
Ну и вишенкой на торте – новое здание конторы. Вот где радоваться! Переезд на новое (вернее, старое новое) место еще не завершен, но все строительные работы уже закончены. Типовое здание конторы 1978 года постройки не узнать. Заменено все! Коммуникации, электропроводка, установлены газгольдеры, вставлены окна, заменены крыша, двери. Лестницы – современные, стильные – сами сварили! Помещение преобразилось до неузнаваемости.
Из окон новой конторы с одной стороны видны синие горы – а с другой местный Дом культуры. Сейчас там шумно – тоже идет реконструкция. Обновляется село!
А если сбудется самая большая и заветная мечта Николай Мандрова и в Россоши зайдет природный газ, то село с тысячей жителей откроет новую страницу в своей истории. Ждем!
Авторы: Мария ЧУГУНОВА, Максим ПАНКОВ.
