О том, какие тревоги и радости принес хлеборобам нынешний сельскохозяйственный сезон, а также о других насущных делах мы беседуем с главой сростинского КФХ «Наука» Валерием Аброновым.
- Валерий Павлович, давайте скажем сразу: оправдались ли надежды, осуществились ли планы?
- По весенним запасам влаги в почве, по имеющейся материально-технической подготовке (техника, агрохимикаты, семена и т.п.) мы были вправе ожидать весьма высокого эффекта. Но вот на сегодня полевой сезон в «Науке» закончился. Мехтоки встали, зерно подработано, засыпано на хранение; и, подводя итоги, скажу следующее: год не оправдал наших ожиданий. При существующей сегодня возможности достичь уровня урожаев Бийской зоны, где намолоты пшеницы доходят до 40-50 центнеров с гектара, результат не радует.
- Что пошло не так?
- Мы еще будем анализировать причины неудач, но пока вывод можно сделать такой: при всех вложениях запасы плодородия в почве у нас все-таки не так велики, как хотелось бы, поэтому природный фактор имеет определяющее значение. Погодные же условия сложились так, что, хотя по влаге все было нормально и всходы вызывали оптимизм, двухнедельная июльская, я бы сказал, сверхжара, когда температура держалась на отметке 35 градусов, заставила нас приуныть, поскольку весьма негативно отозвалась на развитии растений; отсюда и недобор урожая.
- Какие культуры пострадали больше всего?
- Сильно обожглись на чечевице. Причем не только в КФХ «Наука», но и в других хозяйствах района. Поскольку это высокомаржинальная культура, чечевицы было посеяно много. Сравните: цена килограмма чечевицы – 80, а иногда уходит и за 100 рублей, тогда как килограмм пшеницы стоит 15. Пускай чечевицы соберешь вдвое меньше, зато прибыль несравнима. Вот и сделали ставку в надежде на выигрыш. Но у этой медали есть обратная сторона. Чечевица – культура сложная, по ней нельзя применять химические средства защиты. Сезон же складывался так, что во второй половине лета пошли дожди, полез сорняк… Мы узнали, что такое карлык (гречиха татарская), которого на наших полях уже давно нет; посевы заполонила марь белая (лебеда). Обрабатывать нельзя, потому что наряду с травой гибнет сама чечевица, а зарастание посевов, естественно, сильно сдерживает как их рост, так и дальнейшую уборку. Это такая культура, которую нужно очень быстро убирать, буквально за два-три дня, но сорняки не дали это сделать. А скошенная вместе с травой, чечевица долго сохнет, уложенная в валки – осыпается, попадает под осадки… Вот и вышло так, что уборка оказалась затянутой, сложной, ожидаемого урожая в 15 центнеров с гектара (а меньше никто не планировал) не получено.
Одна проблема потянула за собой другие. Промучились с чечевицей – упустили сроки на других культурах. Лен на тысяче гектаров сулил неплохую урожайность, можно было его чисто убрать и получить весомый урожай хорошего качества, но не случилось, хотя с нашей стороны для этого было сделано все. Однако урожай не сформировался. Недобор по льну – 5 ц/га, в том числе и из-за засухи при цветении… Потеряно было и качество пшеницы. Хотя урожай был приемлемым, 24-25 ц/га, но зерно получено даже не четвертого класса, оно, в большинстве своем, фуражное. Самым обидным было это видеть на твердой пшенице, посевы которой в «Науке» составляют 1200 гектаров. Это тоже ценная культура, которая при меньшей урожайности стоит дороже, чем пшеница обычная. И вся она теперь фуражная, то есть стоит копейки! Выходит, сработали в убыток…
Урожайность гречихи, намолоты которой последние пять лет составляли не меньше 16-17 ц/га, нынче уменьшилась почти вдвое, горчицы – на 30 процентов. Выводы, как говорится, делайте сами!
- Какая-то печальная картина складывается… Неужели кругом одни минусы, нет никаких плюсов?
- Ну, у крестьян год на год не приходится, и надо быть готовыми ко всему, в том числе и к такому обороту. Что касается плюсов, то и без них, слава Богу, не обошлось. К примеру, весьма достойно показал себя подсолнечник. Помимо неплохой урожайности оптимизм внушает и цена. Подсолнечник в этом году превращается в самую маржинальную культуру, он может стать настоящим спасением для растениеводов.
Качественно и вовремя прошла уборка гороха. В этом годус горохом повезло не всем. В лучших районах, где почвы не сравнить с нашими и где его собирали по 40 ц/га, получили по 20. По 20 и чуть больше получили и мы – выходит, сравнялись с лучшими!
- Раз шутите, значит, рук не опустили, оптимизма не теряете…
- Ну, оптимизм – это громко сказано. Если такие погодные катаклизмы будут повторяться еще два-три года, то, я думаю, в районе сильно уменьшится количество занимающихся сельским хозяйством. Разочарование не добавляет энтузиазма. Фермеров и так становится все меньше… Обобщая же предварительные итоги сезона, можно сделать вывод о том, что, хотя о конечных результатах говорить еще рано, плановая прибыль в любом случае не получена. Если даже будет показана рентабельность, то она окажется минимальной, а скорее всего, ее просто не будет – разве что цены на полученную нами продукцию каким-то чудом возрастут в два-три раза!
- И тем не менее видно, что даже сейчас, на исходе сезона, когда основные работы закончены и урожай засыпан в закрома, производственная жизнь в вашем хозяйстве не останавливается – идет строительство, работает техника, везде видна активная деятельность. Значит, развитие продолжается, планы на будущее «имеют место быть»?
- Естественно, никто в «Науке» не собирается посыпать голову пеплом и предаваться отчаянию. Готовимся к следующему году и надеемся, что он окажется лучше, чем этот. Прибыль там или не прибыль, но мы работаем планово, а планы верстаются исходя из видов на развитие хозяйства. С семенами проблем нет, мы ведь элитное семеноводческое хозяйство со всем отсюда вытекающим. Строим то, что необходимо строить, совершенствуем материальную базу, приобретаем новую высокоэффективную технику. При любом раскладе не стоим на месте. Где-то взяли кредит, где-то на свои, но купили новый К-744, дорогую сеялку «Борго» - уже вторую; новый МАЗ с прицепом, еще ряд техники... На совершенствование парка сельхозтехники в наших программах закладывается порядка 75-90 миллионов рублей ежегодно, и эти деньги осваиваются.
- По весенним запасам влаги в почве, по имеющейся материально-технической подготовке (техника, агрохимикаты, семена и т.п.) мы были вправе ожидать весьма высокого эффекта. Но вот на сегодня полевой сезон в «Науке» закончился. Мехтоки встали, зерно подработано, засыпано на хранение; и, подводя итоги, скажу следующее: год не оправдал наших ожиданий. При существующей сегодня возможности достичь уровня урожаев Бийской зоны, где намолоты пшеницы доходят до 40-50 центнеров с гектара, результат не радует.
- Что пошло не так?
- Мы еще будем анализировать причины неудач, но пока вывод можно сделать такой: при всех вложениях запасы плодородия в почве у нас все-таки не так велики, как хотелось бы, поэтому природный фактор имеет определяющее значение. Погодные же условия сложились так, что, хотя по влаге все было нормально и всходы вызывали оптимизм, двухнедельная июльская, я бы сказал, сверхжара, когда температура держалась на отметке 35 градусов, заставила нас приуныть, поскольку весьма негативно отозвалась на развитии растений; отсюда и недобор урожая.
- Какие культуры пострадали больше всего?
- Сильно обожглись на чечевице. Причем не только в КФХ «Наука», но и в других хозяйствах района. Поскольку это высокомаржинальная культура, чечевицы было посеяно много. Сравните: цена килограмма чечевицы – 80, а иногда уходит и за 100 рублей, тогда как килограмм пшеницы стоит 15. Пускай чечевицы соберешь вдвое меньше, зато прибыль несравнима. Вот и сделали ставку в надежде на выигрыш. Но у этой медали есть обратная сторона. Чечевица – культура сложная, по ней нельзя применять химические средства защиты. Сезон же складывался так, что во второй половине лета пошли дожди, полез сорняк… Мы узнали, что такое карлык (гречиха татарская), которого на наших полях уже давно нет; посевы заполонила марь белая (лебеда). Обрабатывать нельзя, потому что наряду с травой гибнет сама чечевица, а зарастание посевов, естественно, сильно сдерживает как их рост, так и дальнейшую уборку. Это такая культура, которую нужно очень быстро убирать, буквально за два-три дня, но сорняки не дали это сделать. А скошенная вместе с травой, чечевица долго сохнет, уложенная в валки – осыпается, попадает под осадки… Вот и вышло так, что уборка оказалась затянутой, сложной, ожидаемого урожая в 15 центнеров с гектара (а меньше никто не планировал) не получено.
Одна проблема потянула за собой другие. Промучились с чечевицей – упустили сроки на других культурах. Лен на тысяче гектаров сулил неплохую урожайность, можно было его чисто убрать и получить весомый урожай хорошего качества, но не случилось, хотя с нашей стороны для этого было сделано все. Однако урожай не сформировался. Недобор по льну – 5 ц/га, в том числе и из-за засухи при цветении… Потеряно было и качество пшеницы. Хотя урожай был приемлемым, 24-25 ц/га, но зерно получено даже не четвертого класса, оно, в большинстве своем, фуражное. Самым обидным было это видеть на твердой пшенице, посевы которой в «Науке» составляют 1200 гектаров. Это тоже ценная культура, которая при меньшей урожайности стоит дороже, чем пшеница обычная. И вся она теперь фуражная, то есть стоит копейки! Выходит, сработали в убыток…
Урожайность гречихи, намолоты которой последние пять лет составляли не меньше 16-17 ц/га, нынче уменьшилась почти вдвое, горчицы – на 30 процентов. Выводы, как говорится, делайте сами!
- Какая-то печальная картина складывается… Неужели кругом одни минусы, нет никаких плюсов?
- Ну, у крестьян год на год не приходится, и надо быть готовыми ко всему, в том числе и к такому обороту. Что касается плюсов, то и без них, слава Богу, не обошлось. К примеру, весьма достойно показал себя подсолнечник. Помимо неплохой урожайности оптимизм внушает и цена. Подсолнечник в этом году превращается в самую маржинальную культуру, он может стать настоящим спасением для растениеводов.
Качественно и вовремя прошла уборка гороха. В этом годус горохом повезло не всем. В лучших районах, где почвы не сравнить с нашими и где его собирали по 40 ц/га, получили по 20. По 20 и чуть больше получили и мы – выходит, сравнялись с лучшими!
- Раз шутите, значит, рук не опустили, оптимизма не теряете…
- Ну, оптимизм – это громко сказано. Если такие погодные катаклизмы будут повторяться еще два-три года, то, я думаю, в районе сильно уменьшится количество занимающихся сельским хозяйством. Разочарование не добавляет энтузиазма. Фермеров и так становится все меньше… Обобщая же предварительные итоги сезона, можно сделать вывод о том, что, хотя о конечных результатах говорить еще рано, плановая прибыль в любом случае не получена. Если даже будет показана рентабельность, то она окажется минимальной, а скорее всего, ее просто не будет – разве что цены на полученную нами продукцию каким-то чудом возрастут в два-три раза!
- И тем не менее видно, что даже сейчас, на исходе сезона, когда основные работы закончены и урожай засыпан в закрома, производственная жизнь в вашем хозяйстве не останавливается – идет строительство, работает техника, везде видна активная деятельность. Значит, развитие продолжается, планы на будущее «имеют место быть»?
- Естественно, никто в «Науке» не собирается посыпать голову пеплом и предаваться отчаянию. Готовимся к следующему году и надеемся, что он окажется лучше, чем этот. Прибыль там или не прибыль, но мы работаем планово, а планы верстаются исходя из видов на развитие хозяйства. С семенами проблем нет, мы ведь элитное семеноводческое хозяйство со всем отсюда вытекающим. Строим то, что необходимо строить, совершенствуем материальную базу, приобретаем новую высокоэффективную технику. При любом раскладе не стоим на месте. Где-то взяли кредит, где-то на свои, но купили новый К-744, дорогую сеялку «Борго» - уже вторую; новый МАЗ с прицепом, еще ряд техники... На совершенствование парка сельхозтехники в наших программах закладывается порядка 75-90 миллионов рублей ежегодно, и эти деньги осваиваются.
- А что касается ежегодного прироста площадей – эта тенденция продолжается?
- Свободных земель в районе мало; в этом году в «Науке» прибавилось всего 100 гектаров.
- А хотелось бы сколько?
- Материальная база позволяет увеличить посевы в полтора раза...
- Это при том, что нынешние посевные площади составляют более десяти с половиной тысяч гектаров? Размах у вас, однако!
- Рано почивать на лаврах. Наше поколение уходит, но приходят молодые, которые продолжат дело. Вместе со мной работает сын Александр, дочь Оксана является моим заместителем в хозяйстве; зять Роман тоже трудится в «Науке». Они построили в Сростах дом, планируют сюда переехать на постоянное жительство. Есть кому прийти на смену и развивать хозяйство!
- А как, кстати, у вас с кадрами в целом?
- Вполне удовлетворительно. Какое-то движение, конечно, происходит, но постоянный костяк остается и работает на протяжении двадцати и больше лет. С момента создания КФХ «Наука» здесь трудится главный бухгалтер предприятия Ольга Кретова; отлично работают механизаторы Александр Сафонов, Андрей Махортов; за ними подтягивается перспективная молодежь – Григорий Хохлачев, Дмитрий Язовский, Александр Сапожников, Михаил Стенькин… Нет, нехватки кадров не ощущается, хотя еще нескольким высококвалифицированным работникам, способным управляться с современной техникой, место бы обязательно нашлось.
- Валерий Павлович, не могу не задать больного вопроса: что случилось с животноводством? Лучшее в крае племенное стадо КРС герефордской породы прекратило существование, фермы опустели… Неужели «Наука» навсегда лишилась статуса самого большого и титулованного племенного завода Сибири, которым по праву могла гордиться столько лет?..
- Да, это, без преувеличений, трагедия. Двадцать три года потрачено на селекцию герефордов. Из Канады, Финляндии завозилось чистопородное маточное поголовье, соответствующее семя. Мы достигли больших высот, сравнялись по качеству с западноевропейскими племенными фермами; в последние годы уже не наращивали поголовье, а только доводили показатели до совершенства… Нас знали повсюду в Российской Федерации, и не только потому что наш племенной скот стал лучшим! И вдруг – бруцеллез, как гром среди ясного неба. Болезнь страшная, пришлось извести все стадо. Драгоценные животные, за которыми ухаживали как за любимыми детьми, пошли под нож. Бруцеллез распространяется быстро, поэтому и действовать надо было быстро, на опережение, чтобы успеть реализовать хотя бы на мясо сохранившуюся часть поголовья.
- Причину появления заболевания выяснили?
- О причинах пока ничего не известно, официального заключения еще нет, хотя мое твердое убеждение – это было искусственное заражение.
- Правильно ли я поняла: вы говорите о диверсии?
- Мне пришлось войти в курс дела: там обнаружилась искусственно выведенная бруцелла – не та бактерия, которая существует в природе. Что это, если не диверсия? По-видимому, мы стали кому-то неугодны.
- У вас есть предположения на этот счет?
- Этим должны заниматься компетентные органы. Надеюсь, они ответят на вопрос «кто виноват?» А мы сейчас пытаемся ответить на другой: «что делать?» На восстановление поголовья в прежних масштабах нужны годы работы и огромные средства, но мы не собираемся сдаваться: пусть в меньшем размере, небольшими шажками, но будем возрождать стадо. Были достигнуты такие впечатляющие результаты, наработан такой огромный опыт – разве от всего этого можно отказаться? Тут дело даже не в амбициях; пусть это прозвучит пафосно, но за державу обидно. Ведь утрата племзавода КФХ «Наука» – это потеря не только для Алтайского края, но и для всей страны. Мы готовы вновь пойти по этому пути и начать все сначала!
- Свободных земель в районе мало; в этом году в «Науке» прибавилось всего 100 гектаров.
- А хотелось бы сколько?
- Материальная база позволяет увеличить посевы в полтора раза...
- Это при том, что нынешние посевные площади составляют более десяти с половиной тысяч гектаров? Размах у вас, однако!
- Рано почивать на лаврах. Наше поколение уходит, но приходят молодые, которые продолжат дело. Вместе со мной работает сын Александр, дочь Оксана является моим заместителем в хозяйстве; зять Роман тоже трудится в «Науке». Они построили в Сростах дом, планируют сюда переехать на постоянное жительство. Есть кому прийти на смену и развивать хозяйство!
- А как, кстати, у вас с кадрами в целом?
- Вполне удовлетворительно. Какое-то движение, конечно, происходит, но постоянный костяк остается и работает на протяжении двадцати и больше лет. С момента создания КФХ «Наука» здесь трудится главный бухгалтер предприятия Ольга Кретова; отлично работают механизаторы Александр Сафонов, Андрей Махортов; за ними подтягивается перспективная молодежь – Григорий Хохлачев, Дмитрий Язовский, Александр Сапожников, Михаил Стенькин… Нет, нехватки кадров не ощущается, хотя еще нескольким высококвалифицированным работникам, способным управляться с современной техникой, место бы обязательно нашлось.
- Валерий Павлович, не могу не задать больного вопроса: что случилось с животноводством? Лучшее в крае племенное стадо КРС герефордской породы прекратило существование, фермы опустели… Неужели «Наука» навсегда лишилась статуса самого большого и титулованного племенного завода Сибири, которым по праву могла гордиться столько лет?..
- Да, это, без преувеличений, трагедия. Двадцать три года потрачено на селекцию герефордов. Из Канады, Финляндии завозилось чистопородное маточное поголовье, соответствующее семя. Мы достигли больших высот, сравнялись по качеству с западноевропейскими племенными фермами; в последние годы уже не наращивали поголовье, а только доводили показатели до совершенства… Нас знали повсюду в Российской Федерации, и не только потому что наш племенной скот стал лучшим! И вдруг – бруцеллез, как гром среди ясного неба. Болезнь страшная, пришлось извести все стадо. Драгоценные животные, за которыми ухаживали как за любимыми детьми, пошли под нож. Бруцеллез распространяется быстро, поэтому и действовать надо было быстро, на опережение, чтобы успеть реализовать хотя бы на мясо сохранившуюся часть поголовья.
- Причину появления заболевания выяснили?
- О причинах пока ничего не известно, официального заключения еще нет, хотя мое твердое убеждение – это было искусственное заражение.
- Правильно ли я поняла: вы говорите о диверсии?
- Мне пришлось войти в курс дела: там обнаружилась искусственно выведенная бруцелла – не та бактерия, которая существует в природе. Что это, если не диверсия? По-видимому, мы стали кому-то неугодны.
- У вас есть предположения на этот счет?
- Этим должны заниматься компетентные органы. Надеюсь, они ответят на вопрос «кто виноват?» А мы сейчас пытаемся ответить на другой: «что делать?» На восстановление поголовья в прежних масштабах нужны годы работы и огромные средства, но мы не собираемся сдаваться: пусть в меньшем размере, небольшими шажками, но будем возрождать стадо. Были достигнуты такие впечатляющие результаты, наработан такой огромный опыт – разве от всего этого можно отказаться? Тут дело даже не в амбициях; пусть это прозвучит пафосно, но за державу обидно. Ведь утрата племзавода КФХ «Наука» – это потеря не только для Алтайского края, но и для всей страны. Мы готовы вновь пойти по этому пути и начать все сначала!
Автор: Ольга БАРСУКОВА
