Янтарь и радуга в сачке

Помните мультик про Простоквашино? У них там, на гуталиновой фабрике, этого гуталина – завались! Так и на Алтае: у нас мяса всевозможного – хоть заешься! И герефорды, и ангусы, и баранинка нежнейшая. А только капризный организм нет-нет да и запросит рыбки. А где ее, свежую да вкусную, взять? В лучшем случае довольствуйся карасем, а если хочется чего-то поизысканнее? С этим сложнее. С Алтая до любого моря лететь да лететь. Ну и, понятно, в таких условиях до торговых витрин «долетает» живой редкая рыба. В магазинах как на полки глянешь – так сразу булгаковская осетрина второй свежести вспоминается. Что же делать?!

Мы знаем ответ! Надо ехать в Советский район. Там пара хороших людей взялись за разведение форели. Чего же ты ждешь, читатель?! Едем в Карасук на водоем, где как раз отгружают малька форели в Новосибирск и отправляют приличную партию взрослой рыбы в село Аю! Там ее запустят в пруд — только бери удочку и рыбачь. Выловишь пару штучек по килограммчику каждая — и сразу на мангал. Рыбу главное не передержать на огне — тогда получится волшебно! Можно лимоном сбрызнуть или подмариновать с розмарином… Но тут уж на любителя.

…Чтобы запустить взрослую форель в пруд на забаву туристам, ее нужно вырастить. Процесс этот не быстрый и не легкий. Капризная рыба не любит теплых вод, ценит обогащенную кислородом среду. И даже когда для нее созданы все условия, забот у рыбоводов меньше не становится. Опасность подстерегает… сверху! Ибо рыба приходится по вкусу многочисленным птицам, которые не прочь полакомиться деликатесом.

О тонкостях форелеводства мы говорим с двумя Сергеями — Никитченко и Лукиным, партнерами и соучредителями рыбной фермы, более известной под брендом «Алтайфорель».

Родники вы мои серебряные…

— Хозяйство, где мы сейчас находимся, создавал еще отец моего коллеги Сергея, Александр Лукин, в начале 90‑хгодовпрошлоговека. Сейчас этим бизнесом занимаемся мы, —объясняет Сергей Никитченко. У него помимо рыбного бизнеса есть своя турбаза на Ае, но об этом чуть позже.

— Первый вопрос, который напрашивается, — то, что мы видим перед собой, является естественным прудом?

— Отчасти. Здесь природные родники. Еще в 90‑ездесьсделализапруду, поставили гидротехническое сооружение —подпор, чтобы создать нужный объем воды.

Сначала в хозяйстве выращивали преимущественно подращенного малька на продажу. Потом постепенно вышли на объемы товарной рыбы. Хотя малек все так же остается в производственной линейке — снабжаем им не только Алтайский край, но и близлежащие регионы. Но малек — это сезонный продукт, его время — два-три месяца в году. А товарная рыба — круглогодичное производство.

— Даже в холодное время?

— Да. Между прочим, на форель очень интересна рыбалка зимой. Многие даже любят именно ту пору, когда можно поудить рыбку со льда, сидя над лункой.

— Под водоемами у вас шесть гектаров. Это много или мало?

— Этого пока достаточно. Сейчас мы стремимся к качественному мясу товарной рыбы, поэтому водоем пришлось немного сократить по площади, чтобы проток чистой родниковой воды был интенсивнее. Тогда вода не имеет характерного запаха затхлости, и мясо получается вкусным. В основном водоеме стоят садки, где контролируемо выращивается рыба. Но есть и искусственные пруды, там тоже ведется подращивание рыбы. Это позволило нам увеличить объем воспроизводства форели. Пока мы стремимся только к 50 тоннам в год, но через год планируем выйти на объем 70–80 тонн. Имеется в виду общий объем — и подращенных мальков, и товарной рыбы.

— Если говорить о товарной рыбе, какого она веса?

— Мы начинаем продавать от 500 граммов и выше. В связи с тем, что мы с каждым годом наращиваем объемы, дорастить до большей массы проблематично — потому что форель быстро разбирают клиенты.

Долгий путь форели

— Но планируете же выращивать форель покрупнее?

— Да. Но надо учитывать, что нам пора задуматься о воспроизводстве форели и собственном маточном поголовье. На сегодняшний день мы получаем оплодотворенную икру из Адлера. Доставляют ее авиацией, здесь она сначала становится личинкой, затем мальком, а часть дорастает до размера, когда уже идет в кулинарию. Бизнес построен так, что на каждом этапе есть свой клиент. Товарную рыбу у нас покупают рестораны в Белокурихе, также мы поставляем ее в Манжерок и другие туристические зоны. Есть и другие клиенты, покупающие рыбу — также в рестораны, для розничного сбыта или иных целей. Есть запрос и в Центральной части России. Во многом именно поэтому мы планируем нарастить объемы производства. Потому что там запросы по объему совершенно другие — по 10–15 тонн в месяц.

— Далековато везти свежую рыбку‑то!

— Покупатели из центральных регионов готовы пригонять сюда свои рефрижераторы. Плюс у нас самих есть оборудование, чтобы охладить рыбу и отгрузить ее заказчику. Но пока у нас нет возможности дать запрашиваемый объем.

— Возникает впечатление, что наш российский рынок пока данной продукцией отнюдь не переполнен.

— Рынок наш голодный до охлажденной форели. Ее не хватает в стране, несмотря на то что форелевые фермы есть в Карелии, в Абхазии и других регионах. Спрос превышает предложение, и, наверное, поэтому цена на нее на рынке немного завышена.

— Ресторанный клиент, надо полагать, довольно привередливый.

— Да, но качество нашей, алтайской, форели рестораторов более чем устраивает. Если к вам пришел человек во второй и третий раз, это уже о чем‑то говорит.

Золотая рыбка

— Итак, вы продаете мальков в хозяйства, где их доращивают, сами производите и продаете товарную рыбу. Это весь ваш спектр деятельности?

— Есть еще одно направление, которое мы развиваем в течение последних трех лет. Мы соорудили в селе Ая искусственный водоем, завезли в него уже готовую рыбу весом около полутора килограммов, запустили и сделали озеро местом отдыха для туристов, обожающих рыбалку. Не обязательно ехать к нам сюда, в хозяйство. Пришел на озеро за определенную плату, поймал рыбку, там же ее можно сразу у пруда пожарить и съесть. Романтика!

— И как, востребован такой вид отдыха?

— Очень! Многие, глядя на наш пример, начали организовывать подобное на своих территориях. Например, алтайские маральники пошли по этому пути — там же большой туристический поток. Почти в каждом маральнике есть водоемы, но они все практически пустые. Им самим выращивать рыбу, начиная с икры или даже малька, нет никакого смысла, поэтому они покупают у нас взрослую и предоставляют туристам посидеть с удочкой у пруда. В итоге все довольны.

Вольная — вкуснее!

— Сергей, как ваше производство выглядит в экономическом плане? Сколько времени должно пройти, прежде чем форель отправится на кухню ресторана?

— Чтобы рыба прошла весь путь от икринки до товарного экземпляра весом от килограмма и выше, проходит полтора года минимум. Почему у нас такой большой срок? Отвечу: в зимний период, когда температура воды приближается к нулевой, у рыбы начинается заторможенная усваиваемость пищи, и мы попросту прекращаем ее кормить.

— Не в коня корм — это как раз про эту ситуацию?

— Да-да! И у нас, получается, четыре месяца в году выпадают по росту рыбы. В этом плане, конечно, в более выгодном положении находятся рыбоводческие хозяйства, которые выращивают рыбу в устройствах замкнутого водообмена, в теплых помещениях. Вода там всегда имеет оптимальную температуру, и, соответственно, рыбу кормят круглый год.

— Получается, рыбные фермы с устройствами замкнутого водообмена эффективнее?

— В плане скорости цикла — да, но качество мяса товарной рыбы заметно уступает естественным водоемам. Специалисты сразу почувствуют, где разводили рыбу — в помещении или под открытым небом. Рыба, выращенная в вольной воде, вкуснее.

— Какая температура для форели самая комфортная? Зимой понятно, от холода рыба теряет аппетит. А летом, в такую жару, каково ей приходится?

— Идеальная для форели температура находится в диапазоне 10–18 градусов. Выше — тоже не желательно. Вы знаете, что живую форель лучше не брать в руки? Температура тела человека 36,6 градусов, и для рыбы от такого контакта может случиться сильнейший ожог, губительный.

Зачем рыбоводу пушка?!

— Сергей, а что за взрыв сейчас был?! Очень громкий!

— Так это наша пушка стреляет!

— Пушка???

— Дело в чем? Пока мы строим, расширяемся, увеличиваем объемы производства, попутно приходится учиться уму-разуму на собственном опыте. Когда мы только увеличили объем производства рыбы, то столкнулись с весьма специфической проблемой. В непосредственной близости от нас есть много природных диких водоемов, где обитает много разной живности, в том числе птицы. А она охоча до дармовой пищи! Возникла настоящая проблема с пернатыми — сюда летели утки, принося на лапах всякую заразу, бакланы — а это птица, которая съедает в одиночку до 10 килограммов рыбы в день! Часто к нам наведывались цапли.

Отстреливать их из ружья мы не можем — это незаконно и негуманно. Мы пробовали разные методы. Накрывали сеткой, ставили чучела. Все это не работало. Однажды мы услышали про так называемые газовые ружья. Нашли в интернете газовую пушку, которая производит звук выстрела. Вы от него просто вздрагиваете, а птица бросается наутек. Мы ее получили где‑то месяц назад, и полностью довольны результатом.

— Где вы ее купили?

— В Ижевске, на родине автомата Калашникова. Есть у них и такой вид оружия, деморализующий. Запустили — и все, птицы нет. Всего два месяца назад неба над озером не было видно за стаями бакланов, цапель и других пернатых. Возможно, из‑за этой пушки от нас ушли и бобры, а они для нас тоже натуральные вредители.

— А они‑то чем вам помешали?

— Бобры делают свои плотины, не спрашивая разрешения (смеется, — прим. ред.) запружают водоем. Рыбу они особо не едят, но пакостят довольно серьезно.

— Ну да, бобру же не объяснить, что у вас тут дорогостоящее производство. А на рыбу пушка никак не действует?

— Нет, форель «стрельбу» переживает спокойно. Более того, радиус действия у пушки небольшой, поэтому мы не наносим никакого вреда экосистеме за пределами нашего хозяйства. Форель, кстати, вообще любопытное создание. Обычно рыба избегает источников шума, а форель, наоборот, плывет к нему — посмотреть, что там бахает, хлопает и стучит.

Алтайский чир и муксун. Звучит!

— Вы выращиваете радужную и янтарную форель. Какая пользуется большим спросом?

— Трудно сказать. Мы пытались проанализировать, но так и не нашли больших расхождений. Кому‑то —как мы ее называем, золотая рыбка, потому что она желтенькая и очень красивая. Рыбаки в восторге, когда им удается поймать на удочку именно янтарную форель — но это чисто эмоции. Хотя они тоже важны, конечно.

— А по мясу радужная и янтарная форель похожи? Вот вы с закрытыми глазами различите, какую именно едите?

— По моим ощущениям, у янтарной форели мясо чуть более нежное, чем у радужной. Янтарная же — это искусственно выведенная в Адлере порода.

— Сергей, я при любой оказии прошу друзей из Красноярска привезти мне вкусной северной рыбы. Так что вы большие молодцы, что всерьез занялись рыбоводством на Алтае! Два вида форели — уже прекрасно!

— Тогда я открою вам секрет. В этом году мы решили заняться новым направлением — хотим, чтобы в Алтайском крае появились новые виды сиговых— муксун, чир, гибрид пеляди и чира пелчир и другая деликатесная рыба. Многие знают про эти виды, но мало кто пробовал. Мы планируем в будущем выращивать их в нашем хозяйстве.

— Ого!!! Муксун на Алтае! Это сенсация! Не томите же, расскажите, на какой стадии эта работа? Пока только в задумках?

— Нет, это уже вполне реальный проект. Мы покупаем личинки в новосибирской компании, имеющей собственное маточное поголовье сиговых рыб, привозим сюда, подращиваем до грамма и чуть больше. А дальше пока думаем — выпускать в водоемы и выращивать до полноценной товарной рыбы там или делать это в садках. Важно понять, в каких условиях она будет быстрее расти. Нынешний сезон — первый для сиговых в нашем хозяйстве. И эксперимент начался сразу с пятидесяти тысяч штук. Если все получится, уже через год мы отведаем первых алтайских сигов! Приглашаю на дегустацию!

— Обязательно приедем! Дело за малым — вам теперь надо лето простоять да зиму продержаться! Сергей, вы проанализировали, какие плюсы для муксуна есть в нашем регионе и какие минусы?

— Минусов мы не видим вообще! Форель и сиговые живут примерно в одинаковых водоемах, при схожих температурных условиях, также для них идут одинаковые корма. Единственное, что нас останавливало раньше с данными видами рыб, это отсутствие рыбопосадочного материала. Без ложной скромности скажу: знаете, почему только недавно Алтайский край более-менее свободно «задышал» по форели на рынке? Потому что появились мы — готовые предложить клиентам не только товарную рыбу, но и малька на разной стадии. Везти малька издалека нереально.

— А есть небольшое волнение по поводу того, что вы становитесь пионером в этой области?

— Конечно! Приятно осознавать, что мы помогаем краю в деле рыбоводства. Мы видим обратную связь от тех людей, которые хотят заниматься разведением форели. Все это подстегивает нас, побуждает экспериментировать.

Осётр — царская рыба

— Кстати, совсем забыл сказать… Мы же еще и осетра выращиваем!

— Ничего себе — забыть про такое! Вы прямо кладезь сенсаций!!!

— Да, понемногу занимаемся осетром, хотя и столкнулись с небольшой проблемой. Осетр, в отличие от форели, любит теплую воду, поэтому мы селим его в отдельные пруды, где температура около 20 градусов. Но он у нас не является ключевым видом, мы выращиваем всего тонну-полторы в год. На данном этапе мы не до конца проработали вопрос с водой, не контролируем ее в полной мере. Есть задумки, как это исправить. Но пока рыбой не рискуем. Говоря о практике по краю, в большинстве своем осетра выращивают в устройствах замкнутого водообмена. Это надежнее в плане производства, но ниже по качеству, чем в родниковой воде. Так что у осетра еще все впереди.

— Спасибо за интервью! Желаем вам успеха!

Благородные личинки родом из Новосибирска

Пока ждали встречи с владельцами форелевой фермы, познакомились с давним партнером карасукского хозяйства — руководством новосибирской компании «Рыбхоз» Максимом Прохоренко и Алексеем Клеккером. Это именно их компания поставляет на Алтай мальков сиговых видов рыб, а здесь закупает форель.

— Здравствуйте! Интересно, с какой целью приехали к нам на Алтай?

— Чтобы приобрести рыбопосадочный материал. Решили первый год позаниматься форелью. Вообще наше предприятие производит рыбопосадочный материал сиговых видов рыб. Мы 15 лет на рынке, у нас несколько озер суммарной площадью около 10 тысяч гектаров. Выращиваем личинку пеляди, муксуна, чира, сига, нельмы.

В этом году Сергей Никитченко купил у нас личинку северной рыбы, а теперь мы берем у него форель.

— Рыба, которую вы назвали, водится сугубо в холодных водах. Как у вас получается ее выращивать?

— Мы, по сути, — цех по инкубации. Сиговые нерестятся осенью, инкубируются шесть месяцев. Мы берем икру с собственного маточного поголовья, а также у нас в Томской области на Оби рыбачит две бригады, которые отсаживают самочек и самцов. Полученная от самок икра оплодотворяется, затем попадает в наш цех.

Товарную рыбу на продажу мы не выращиваем, занимаемся только производством рыбопосадочного материала. Продаем личинку и подращенного малька в восемнадцать регионов России, плотно работаем с Казахстаном. За год поставляем около 200 миллионов личинок.

— Звучит довольно абстрактно в восприятии обывателя. Как это выглядит если не в граммах, то в рублях?

— Личинка стоит от 35 копеек и выше, в зависимости от породы рыбы. Самая ценная, конечно, нельма, ее цена — 4–5 рублей за одну личинку. Кстати, мы делаем немалое количество гибридов. Наши рыбоводы специально занимаются селекцией, скрещивая сиговые виды: пелядь с нельмой, пелядь с чиром. Пелчир вообще довольно популярен.

— Сейчас многие говорят, что рынок потребления претерпевает постоянные изменения. А что вы можете сказать о вашем производстве, как оно меняется со временем?

— Мы постоянно наращиваем объемы. Но год на год не приходится, ведь во многом рыбоводство зависит от климатических условий. Кто‑то купилрыбопосадочныйматериалпервыйраз, купилвторой —ничегоне получилось. И онбросает, хотячащевсегоделов низкомуровневодыв водоемах —такпроисходитв тегоды, когдаслучаетсяжаркоелето. Глобальноепотепление, о котором все говорят, и вправду происходит. В Новосибирске десять дней стояла жара под сорок, а ведь мы имеем дело с северной рыбой. 26–27 градусов в водоемах — и она гибнет.

— Пережила рыба жару?

— Да, исправляли ситуацию, насыщая воду кислородом.

— Максим, вы добавили к многочисленным видам рыбы еще и форель. Это в вас говорит азарт рыбака или экономический интерес?

— Конечно, во главе угла стоит финансовый фактор. Но и азарт есть, ведь этой работой болеешь. Мальки — что твои дети. Если болеют — волнуешься, ищешь причины. Наверное, так в любом деле, которое искренне любишь.

Температурный режим в озере — это задача, которую на форелевой ферме решали последние два года. Требовалось улучшить качество воды, чтобы она была чистой и без запаха, и наладить температуру — чтобы зимой не была слишком холодной, а в разгар лета — слишком теплой.

Поэтому на озере были прорыты обводные каналы, позволившие сократить путь воды от родников до озера. В итоге при жаре под 40 температура воды не поднимается выше +18.

Глубина озера — около 2,5 метра. Но водоем не замерзает даже в самые сильные морозы потому что вода, идущая из‑под земли, имееттемпературуоколо +10 градусов.

В селе Карасук Советского района в рыбоводческом хозяйстве «СТК» (название никак не расшифровывается, заметил один из владельцев рыбной фермы, Сергей Никитченко) выращивают не только радужную и янтарную форель, но и диковинные для наших краев благородные виды рыб.

Сергей Никитченко:

— Свежей рыбы нашему региону не хватает. Даже удивительно: многие из тех, кто приезжает на пруд в Ае порыбачить, не видели до этого момента живую форель в глаза! Максимум, все видят в магазинах в морозильниках норвежскую рыбу. А потом едят нашу, алтайскую, и поражаются: как вкусно! Я думаю, нужно время, чтобы благородная рыба в свежем виде прочно вошла в нашу сибирскую культуру питания.

Авторы: Мария Чугунова, Максим Панков.