Зерновой трейдинг в Алтайском крае прошел длинный путь и заметно эволюционировал. Внешние факторы вроде ужесточения законодательных требований одну часть трейдинговых компаний убили, а другую — по канону — сделали сильнее.
Эксперт АПК Василий Стрельчук, гендиректор компании «Сиболеум», входящей в экспортный союз SEUS, рассказал «Алтайскому крестьянину» о том, что из себя сейчас представляет зернотрейдинг в регионе, России и мире.
— Сегодня в Алтайском крае, по большому счету, остались трейдеры с чистой репутацией, с историей в десятки лет. Это компании, отвечающие за свои слова делом. Их, можно сказать, классическая задача — разделить функционал АПК и взять на себя одну из функций, торговую.
Получается, что кто-то профессионально сеет, но не имеет навыков или времени для эффективной торговли. А кто-то целенаправленно, изучая и анализируя, вступает в активную фазу аграрного рынка.
То есть существование трейдеров обусловлено старым, как мир, принципом разделения труда. И здесь, как в любой другой работе, есть несколько уровней — назовем это квалификацией.
То есть существование трейдеров обусловлено старым, как мир, принципом разделения труда. И здесь, как в любой другой работе, есть несколько уровней — назовем это квалификацией.
Собеседник «Алтайского крестьянина» считает, что на рынке есть и будут трейдеры разного калибра. Проще говоря, фермеру нужны и мелкие трейдеры, и гиганты сцены, играющие партию на международном уровне.
— Есть трейдеры, которые ничего не имеют, — говорит Василий Стрельчук. — То есть они сегодня купили зерно, наняв для транспортировки КамАЗы, и в этот же день продали. В чем польза? Допустим, крестьянин просто не хочет заморачиваться, читая договор на 6 листах. Либо не может сформировать партию, которая будет интересна для рынка, а она начинается от 1 тысячи тонн. Мелкий трейдер берет зерно от нескольких фермеров и, объединив объемы, заключает договор с переработчиком или экспортером. И уже под хороший объем ему дают цену немного выше. Конечно, здесь фермеру стоит задуматься: это звено рынка довольно легкое, и всё сделать можно самому.
Второй уровень трейдинга — когда компания имеет свой пункт приема и имеет возможности промежуточного хранения. Это уже трейдер средней руки, который может подбирать партию по соотношению цена/качество, имеет широкий круг партнеров и возможности сыграть на рынке, придержав партию.
«Такой трейдер обычно торгует и на внутреннем рынке региона, и на внешнем - но уже на собственной площадке, — отмечает эксперт. — Он охватывает весь российский рынок вплоть до морских портов, набор цен у него больше — на разные культуры и на разное качество».
Самые крупные игроки — это компании, которые имеют свои емкости для хранения, а также переработку, возможности отправки вагонов или судов. Всё это открывает прямую дорогу на международный рынок.
— Такой трейдер уже может «затащить» внешнюю цену в Алтайский край, — говорит Василий Стрельчук. — Не всегда внешняя мировая цена выше, чем пиковая по региону, но все равно к ней нужно присматриваться всем участникам рынка, поскольку она задает тенденцию. Преимущество трейдера такого уровня — в осведомленности.
Эксперт подчеркивает, что в Алтайском крае сложился перманентный профицит по базовым культурам. Зерно должно вывозиться, и трейдеры любого калибра помогут освободить амбар так или иначе.
О трудностях рынка говорят сами зернотрейдеры. Мнения взяты из соцсетей - по согласованию с их авторами.
***
«Расходы, время, бензин, финансы. Командировка — минус сутки из жизни минимум. Взял образцы. Потом день раскидываешь на приемки, в своей лаборатории разобрал, параллельно проконтролировал выгрузки, залез в пару КамАЗов, оспорил лабораторию переработчика, отправил КамАЗ на сушку, с которой договорился, другой — на подработку, третий — на другую приёмку, поругался с менеджером, потому что очередь [профукали]. Отчитался перед фермером, согласовал расходы, от своих 0,5 отщипнул, 0,2 в пользу фермера, ещё 0,1 на откаты, чтобы приняли, сделал документы — реестры УПД, отдал бухгалтеру на оплату транспорта, купил ФГИС с Краснодара, чтобы зерно с Бийска стало сочинским, в 3 ночи поцеловал семью, в 7 утра поругался с камазистом, в 9 привез ему поесть — и все заново. Никто не приуменьшает труды сельхозпроизводителя. Но не нужно забывать, что работаете вы в команде. Это рабочие, бухгалтер, трейдер и далее куча рукопожатий».
«Расходы, время, бензин, финансы. Командировка — минус сутки из жизни минимум. Взял образцы. Потом день раскидываешь на приемки, в своей лаборатории разобрал, параллельно проконтролировал выгрузки, залез в пару КамАЗов, оспорил лабораторию переработчика, отправил КамАЗ на сушку, с которой договорился, другой — на подработку, третий — на другую приёмку, поругался с менеджером, потому что очередь [профукали]. Отчитался перед фермером, согласовал расходы, от своих 0,5 отщипнул, 0,2 в пользу фермера, ещё 0,1 на откаты, чтобы приняли, сделал документы — реестры УПД, отдал бухгалтеру на оплату транспорта, купил ФГИС с Краснодара, чтобы зерно с Бийска стало сочинским, в 3 ночи поцеловал семью, в 7 утра поругался с камазистом, в 9 привез ему поесть — и все заново. Никто не приуменьшает труды сельхозпроизводителя. Но не нужно забывать, что работаете вы в команде. Это рабочие, бухгалтер, трейдер и далее куча рукопожатий».
***
«В основном трейдер рискует своими деньгами, так как забирает зерно «по физике», то есть полностью оплачивает его на весах у фермера. А есть недобросовестные фермеры, которые отгружают не то качество, о котором договаривались. Или проплачивают объем, а его или нет, или очень плохого качества. Зачастую отношения между фермером и трейдером — это доверительные отношения. Нам жить и работать вместе. Хотя есть и те, кто специально кидает. Ну это для понимания, что любой бизнес жесток».
«В основном трейдер рискует своими деньгами, так как забирает зерно «по физике», то есть полностью оплачивает его на весах у фермера. А есть недобросовестные фермеры, которые отгружают не то качество, о котором договаривались. Или проплачивают объем, а его или нет, или очень плохого качества. Зачастую отношения между фермером и трейдером — это доверительные отношения. Нам жить и работать вместе. Хотя есть и те, кто специально кидает. Ну это для понимания, что любой бизнес жесток».
