Героем одного из прошлых номеров стал хорошо известный многим руководитель ООО «Октябрьское» Алексей Бабаков. Еще тогда, при встрече в его доме в поселке Октябрьском, возникла идея и чисто журналистское любопытство — вернуться в этот дом и написать не о фермере и бизнесмене, а о семье и доме. Настолько интересным показалось и то, и другое. И разговор, конечно, мы ведем с супругой Алексея Николаевича — Диной. Искренний и гостеприимный человек, она рассказала нам не только историю строительства нового жилища, но и историю своего рода. Все это оказалось в некоем почти мистическом смысле взаимосвязано — разговор о женщине, построившей дом своей мечты, перебросил связующую нить через столетие — к прабабушке Дины, Дарье, чья изломанная судьба зигзагами вела ее в поисках своего домашнего очага…
ЧАСТЬ 1. ДОМ
Человек путешествует по миру в поисках того, что ему нужно, и возвращается домой, чтобы найти это. Джордж А. Мур
Архитектура — молчаливый социальный срез. Безумие богатства рождает на свет аляповатые чудовища, нищета порождает чудовища иного рода. Есть еще бездушный профессионализм холодного хай-тека… Странно, но внешний вид нашего жилища — это, на самом деле, хрупкий баланс между внутренним эго и внешним миром. Дом Бабаковых — прекраснейший образчик дизайнерского подхода и планирования пространства. При этом сохраняет в себе то исходное тепло очага, которое всегда было центром человеческого жилища. Он выполнен с высшим изяществом, но сохранил себе внешний вид гостеприимности, который трудно выразить визуально, еще сложнее — словами. И внутри дома вы видим открытых и искренних людей — действительно, сам человек может повлиять на то, каким будет его дом, и дом обязательно скажется на характере человека, в нем живущего. Интересно, как хозяйка дома, всю жизнь прожившая в сельской местности, смогла найти этот тонкий баланс городского стиля и теплого комфорта, современную эстетику и сельский быт. Какие внутренние изменения повлек за собой поиск идеального дома? — Мне кажется, все, что происходило со мной в последние годы, и то, каким стал наш дом, — это взаимосвязано, — говорит Дина Бабакова. — Лет пятнадцать отдельные фрагменты будущего дома в голове продумывались как некая мечта. Взять эту кухню-остров. Уже давно я представила ее, и она со временем обрастала в моем воображении какими‑то деталями, даже когда мы не могли еще себе ее позволить в условиях сравнительно небольшой площади квартиры и средств. Я понимала, что кухня-остров подразумевает большое пространство. А большое пространство приводит к другим решениям — так, например, появился именно такой открытый камин, а не классический, из кирпичей у стенки. Я всегда стремилась к большему простору и свету. Те 55 квадратных метров, которые мы имели в трехкомнатной квартире в Плешково — их не хватало для размаха. Но все равно я в нашей старой квартире сама затеяла серьезный ремонт с переоборудованием пространства. И смогла хотя бы частично реализовать свой план — это была кухня, если так можно выразиться, полуостров. Для меня это очень важно. Я замужем 30 лет, и все это время стояла на кухне спиной к семье — пока готовила или мыла посуду. Я почувствовала, что хочу повернуться лицом к людям. Это и потребность в элементарном общении, пока занимаешься домашними делами, и роль хозяйки, когда приходят гости. Когда вижу кухню, отделенную четырьмя стенами, сразу представляю, как женщина стоит в ней совершенно одна. В той квартире я буквально развернула кухню в другую сторону. Получилось очень удобно и современно. ...В 2017 году Алексей предложил Дине начать строительство своего дома. От момента, когда дизайнерская фирма представила супругам Бабаковым первый проект, и до окончательного утверждения нового, представление хозяйки о доме сильно изменилось. Изначально планировался кирпичный одноэтажный особняк. Сегодня мы видим деревянный одноэтажный дом со вторым светом (второй свет в помещении — это конструкции с отсутствием потолочных перекрытий, занимающие один или несколько этажей, за счет такого решения комната становится объемнее, воздушнее и светлее, — прим. авт). — Я никогда не была большим поклонником дерева в архитектуре, — рассказывает Дина. — Но однажды мы посмотрели, как друг моего мужа строит дом из клееного бруса. Лубочный стиль а-ля Русь не в моем стиле, я могу там отдыхать, но не жить. Но как только я увидела клееный брус, он меня чем‑то зацепил. Чуть позже поняла, чем именно — я люблю, когда все открыто, искренне, по‑настоящему. Когда нет нескольких слоев штукатурки, я сейчас о и о доме, и об отношениях. А клееный брус — это одновременно и несущая, и декоративная стена. Нет никаких слоев, и при этом выглядит он эстетично, красиво. Такая вот интересная философия настоящего: простота и искренностью, тепло и пространство. В какой‑то момент начинает казаться, что мы говорим о доме больше в символическом смысле — о том, что открытым людям нигде и ни в чем не хочется мишуры и украшательства. Дина и сама производит впечатление человека прямолинейного и искреннего. — Я бы не сказала, что являюсь прямолинейной, — поправляет она, — но совершенно точно ценю искренность. Я не могу что‑то в лоб сказать человеку, как это может сделать мой муж, но в то же время сама в своих поступках всегда буду прямым человеком, без подводных камней. Просто я гораздо мягче, и мне иногда проще из чувства такта промолчать, отойти в сторонку. На мой взгляд, прямолинейность иногда выглядит жестковатой. Хотя в целом это качество в людях ценю. Является ли такое редкое чувство утонченности и любви к своему жилищу, коим обладает Дина Бабакова, врожденным, или это приобретенный опыт? Она вышла из интеллигентной образованной семьи учителей-физиков, сами они родились, выросли и остались жить в селе. — Папа категорически не принимал город, а у мамы в свое время просто не было никакой возможности переехать в городскую местность, тем более она не представляет себе жизнь вдали от гор, — рассказывает Дина. — Конечно, не все в нашей семье было гладко. Отец — физик, интеллигент, который мог принять любого человека таким, какой он есть, еще в те времена, когда про толерантность никто не слышал. Это порождало в нем какой‑то диссонанс, который он мог заглушить только алкоголем. При этом его очень уважали ученики, коллеги, односельчане. Мама, читающая подлинники на немецком, знающая абсолютно все травы, растущие на алтайской земле и за ее пределами, почему‑то не пошла в свое время на иняз или биофак, а вместо этого стала преподавать физику и математику в школе. У меня же сложилось другое понимание жизни, и я воплотила его в виде нашего нового дома. ЧАСТЬ 2. СУДЬБА
Пока не покорила нас судьба, надобно водить ее за руку, как ребенка, и сечь ее, но если она нас покорила, то надобно стараться полюбить ее. Фридрих Ницше.
Прабабушка Дины по материнской линии — это своеобразная семейная легенда. Бабка Дарья — так, почти в одно слово, ее называли все, но при этом в слове «бабка» никогда не было ничего пренебрежительного. Долгое время биография бабки Дарьи оставалась только в обрывочных историях, передаваемых из уст в уста — она умерла, когда маме Дины Бабаковой было всего пять лет. Лишь недавно Дина решила восполнить все пробелы. В селе Чарышского района, где в последние годы жила бабка Дарья, обнаружилась ее любимая прялка. Там она не только забрала семейную реликвию, но и многое узнала о судьбе легендарной родственницы — старшая внучка Дарьи многое о ней помнит. Дарья, девица 22 лет от роду, в 1909 году приехала в Сибирь из Орловской губернии (ее девичью фамилию установить так и не удалось). Сюда она приехала из‑за драматической истории любви к мужчине по имени Василий. Его семья была глубоко воцерковлена — отец был церковнослужащим, кем‑то вроде дьяка, и родители по неведомой причине были против их брака. А отношения уже завязались. По воспоминаниям потомков, Дарья была образованной, по меньшей мере, умела читать и писать. Семья выслала Василия в Томскую губернию, в Курью, в те годы тьмутаракань на юге волости. Так они хотели разрушить отношения влюбленных, не зная, что девушка уже была на сносях. Не долго думая Дарья села на поезд и поехала вслед за своим молодым человеком. Доехала до станции Поспелиха. Одна. Беременная и не замужем. Ею двигало отчаяние насильно разлученной возлюбленной и такая же отчаянная храбрость. На станции встретил какой‑то мужчина, на вопросы девушки: «Где мой Васенька?» он молча повез ее в Курью, село в 60 верстах от станции. Отвел в какой‑то дом, где она и увидела Василия, отца ее ребенка. Лежащим в гробу. Все, что смогла выяснить перепуганная до ужаса девчонка, что ее Василий работал на почте и по долгу службы помешал каким‑то лихим людям в их темных делах. За это и убили. Дарья готова была впасть в бездну отчаяния, но ее приютила женщина, сосланная в Сибирь за революционную деятельность. Современная, эмансипированная, ее не смущала двусмысленность положения Дарьи, которая осталась совсем одна. В этом доме Дарья родила девочку по имени Лиза. В 1911 году женщину, приютившую Дарью, куда‑то переслали — то ли в тюрьму, то ли еще глубже на Север, но для жителей Курьи она сгинула без вести. Живя в полной нищете, Дарья через несколько лет подселилась в местную семью, где был молодой мужчина, которого тоже звали Василием. Вышла за него замуж. В 1914 году он отправился на войну и погиб, но успел удочерить девочку, и в церковные книги она была записана как Елизавета Васильевна Волкова — с отчеством родного отца и приемного одновременно. Уходя на войну, Василий оставил жену на сносях. Уже после гибели мужа на фронте, Дарья родила сына Мишу — снова одна, снова во вдовстве, на этот раз законном. ЧАСТЬ 3. ПРЯЛКА
Все дороги ведут к людям. Антуан де Сент-Экзюпери.
Рано или поздно Дарье пришлось покинуть семью Волковых. Ей предложили на выбор в качестве отступного либо маленький домик, либо корову. И Дарья выбрала корову: она всю жизнь скиталась, не имея родного угла, поэтому отсутствие своего дома не так пугало, как голод. Вместе с дочкой и коровой она поселилась у одинокой женщины с четырьмя детьми. Хозяйка дома не занималась толком ни ребятишками, ни хозяйством, поэтому рада была внезапной помощи, и в качестве платы за постой свесила на Дарью все домашние хлопоты. А вечерами Дарья самозабвенно пряла, делая из шерсти идеальную во всех отношениях пряжу, тонкую и прочную. Однако корову этим было не прокормить. Дарья начала принимать ухаживания местного зажиточного крестьянина — за корм корове, за еду для единственной своей кормилицы. Об истинной подоплеке их отношений никаких сведений не дошло, однако известно, что от этого крестьянина Дарья родила еще одного мальчика — Петю. Это дедушка Дины. По семейным преданиям, дети Дарьи очень любили этого крестьянина: он часто приходил в гости, угощал детей и был к ним добр. Но пришло время покинуть село, где она искала, но не нашла счастья. Идею переехать подсказали мужики, проезжавшие мимо с обозом. Мол, такая талантливая пряха не пропадет в более крупном селе. Однажды она отвела старших детей в дом погибшего мужа, забрала с собой двухлетнего Петю, закинула на плечо свою прялку (ох и тяжелющую!) и двинулась в путь. Шла козьими тропами в горах, останавливалась в деревнях и поселках, днем зарабатывала на пряже, ночью лила слезы по покинутым детям, и упорно шла дальше, до села Тулата, где ее никто не ждал. Однако именно там она нашла свой дом. Через год после того, как Дарья обосновалась в Тулате, к ней посватался мужчина из соседней Комихи — Свириденко Федор Емельянович, вдовец. Он был печник и делал в чужих домах ремонт за деньги. Жил по тем временам хорошо, а взрослые дети уже оставили отчий дом. Кстати, Федор с ближайшим обозом отправился в Курью и забрал ее детей. Усыновил Петю, дав ему свое отчество и фамилию. Легендарное имя Бабка Дарья обрела уже здесь: слыла в народе ведьмой, потому что знала все приметы, умела выращивать помидоры и знала кучу разных народных хитростей. К тому же была грамотной женщиной. Незадолго до войны, когда к бабке Дарье приходили за советом, она всем говорила: «Запасайте спички и соль». В памяти детей и внуков осталась очень домовитой, хозяйственной. Нельзя сказать, что они жили богато и зажиточно — скорее, как средний класс, как семья, защищенная от голода и других невзгод. Историю бабки Дарьи, прожившей долгую и сложную жизнь, увы, можно закончить одним абзацем. Муж умер во время ремонта чужого дома, упав с высоты. Дети ушли на фронт. Старший погиб, а средний вернулся, оставив за спиной ад — во всяком случае, на все вопросы о вой- не до конца своих дней он отвечал молчанием. В возрасте 66 лет бабка Дарья внезапно слегла и тихо скончалась. Имея теперь уже многочисленную семью. ЧАСТЬ 4. СЕМЬЯ
Залог семейного счастья в доброте, откровенности, отзывчивости… Эмиль Золя
— Дина, я действительно рада, что встретилась с вами, такой интересный экскурс в прошлое. История вашей прабабушки действительно впечатляет. Предлагаю вернуться в современность. В прошлый мой приезд я разговаривала с Алексеем, и мне понравилась одна его фраза. Он рассказывал о ваших сыновьях, которые сейчас живут в Москве, и я немного его подколола — мол, денег, конечно же, дали ребятам для стартового капитала? Он на меня изумленно так посмотрел и сказал: «Нет! Мы с Диной дали им хорошие гены, в остальном они пускай сами разбираются». Меня это поразило, а сейчас, после такого глубокого экскурса в историю вашего рода, многое становится понятно. Гены действительно супер. Что вы об этом скажете? — На самом деле Алексей, конечно, на первых порах детям немного помог финансово. Но в остальном наши сыновья всего добились сами. Но насчет генов, я думаю, он правильно сказал. Все успехи сыновей обусловлены их талантами, характерами, целеустремленностью. Это черты, которые передаются по наследству. — Итак, у вас два сына. — Да. Причем они совершенно разные, полная друг другу противоположность с самого раннего детства. Старший, Егор, мог полезть на потолок, если ему что‑то надо, с малых лет человек дела с целеустремленностью бульдозера. А младший, Коля, — где поставишь, там найдешь. Спокойный, уравновешенный, всегда хорошо учился. Мозги у Коли от моего отца. А характер у Егора — один в один как у Алексея, только все умноженное в десять раз. Коля — он всегда все брал интеллектом и спокойной усидчивостью, по этой причине хорошо учился. Сейчас у них бизнес, связанный с торговлей в интернете. Коля закончил НГУ, жил в Новосибирске. Егор переехал в Москву сам, через несколько месяцев перетащил Колю. Там младший окончательно научился самостоятельности и начал зарабатывать автономно от брата. — Вы жена человека, тесно связанного с аграрным сектором. Насколько вы погружены в сельское хозяйство? Можете ли поле рапса отличить от поля гречихи? — Я биолог по образованию. На уровне видов, конечно, я их различу, а вот агротехнических тонкостей, конечно, не знаю. Муж со мной делится тем, что эмоционально и визуально на поверхности. Можно сказать, я непрофессионал-любитель в вопросах, связанных с АПК. О каких‑то проблемах в бизнесе Алексей никогда со мной не говорит. Может, я бы хотела с ним что‑то обсудить, но он обычно делится со мной уже после того, как все разрешилось. Зато часто берет меня с собой в поле во время уборки — я езжу по полям, снимаю и выкладываю фото в соцсети. — В этом есть какой‑то определенный смысл? — Кто из обычных людей, далеких от сельского хозяйства, иначе сможет увидеть работу хлеборобов изнутри? Кому доступна картина, как идут один за одним пять комбайнов по полю и тут же высыпают намолоченное зерно в грузовую машину? Как иначе увидеть, что в сельском хозяйстве все работает как единое целое? Всей этой красотой я делюсь с людьми — красотой полей и труда человеческого. — К слову о красоте. Мы еще не поговорили о необычном хобби — вы делаете цветы, и я даже не знаю, как это называется. — Керамическая флористика. Еще в студенческие годы я любила рисовать. Если бы кто‑нибудь дал мне тогда художественную школу, вероятно, я пошла бы по творческой стезе. С детства люблю делать какую‑то мелкую кропотливую работу так, чтобы это вышло хорошо и красиво. Мама, помню, часто ругалась, мол, что ты копаешься? А я стремилась все сделать идеально. В 2020 году уволилась из школы, а что‑то же делать надо. Начала рисовать технические картинки, знаете, такие, где раскрашиваешь по номерам. За целый год у меня их скопилось безумное множество, . Но там есть техничность и нет творчества. А однажды я увидела в интернете курсы по керамической флористике и записалась на них. Там как раз есть творческих момент. — Как это происходит, если вкратце? Вот я сейчас вижу перед собой букет настоящих цветов, и никогда бы не сказала, что они керамические. Это просто удивительно! — Это полимерная глина. Внутри есть проволочный каркас. Есть специальный набор инструментов, чтобы работать на всех стадиях изготовления таких цветов. Все начинается с раскатывания глины в тончайший слой, из которого затем вырезается художественная основа цветка. Можно не пользоваться всеми инструментами, многое можно делать от руки. Есть масса возможностей. Я стараюсь делать цветы максимально реалистичными. — Сколько уходит времени на один цветок? — Уже два месяца бьюсь с цветком орхидеи, и все еще не дошла до нужного момента. Но это самый долгий на сегодняшний день проект. Гладиолусы я делала около месяца. В цветах гораздо больше эмоций, чем просто ощущение красоты. Каждый из них несет в себе какой‑то смысл. Гладиолус — это школьная линейка, бабушкин огород, полевой цветок — это ощущение свободы и чистого неба над головой, розы — королева цветов, специфическое женское ощущение. Именно этим для меня ценно созидание. — Я вижу вас человеком в нескольких ипостасях: вы жена, мать, преподаватель, любитель истории, человек созидающий. Что из этого для вас главное? — Конечно, творчество дает и удовлетворение самой собой, и радость созидания. Фундаментом для меня являются муж, дети, наш дом. Немаловажно для меня искреннее честное общение с близкими людьми. Я такой человек, которому по душе одиночество, но и в окружении семьи я тоже счастлива.